Разглашению не подлежит - стр. 7
Девушки дружно прыснули.
– Что смеетесь?
– Какой вы командир!..
– Может быть, прикажете документы показать? Удостоверение личности?
– Зачем нам бумажки ваши?.. Нам командир отряда нужен, – уже серьезно сказала девушка. – И разыгрывать нас нечего, не шутить пришли.
– Я же вам и говорю, – тоже серьезно ответил Козлов. – Командир партизанского отряда перед вами.
– Он, он наш командир, – вышел из соседней комнаты комиссар отряда. – Что, молод? Без бороды?
– Да.
– Не успел отрастить, – сказал комиссар. – Всего третий месяц командует.
– Тогда разрешите доложить, товарищ командир? Партизанки соединения «Дедушка» Галина Вилкова и Тоня Сизина направляются в Дорогобуж для разведки противника. Докладывает Вилкова. – Девушка бросила руки по швам, вытянулась.
– О, да вы, Вилкова, докладываете, как военный. – заметил Козлов.
– А я и есть военная, – помолчав, уже другим, не столь официальным тоном сказала Галя. – Я военфельдшер.
За ужином Галя Вилкова рассказала о себе и своей подруге. В прошлом году осенью она сопровождала воинский эшелон до Вязьмы и попала в окружение. Тяжело раненных бойцов фашисты куда-то увезли, а ее втолкнули в колонну военнопленных. Много было на их пути деревень, но в одной из них на Галю обратила внимание пожилая женщина. Галя еле волочила ноги, устало плелась в самом хвосте колонны, и немецкий офицер, начальник конвоя, то и дело кричал на нее. Женщина глядела-глядела, а потом вдруг подбежала к офицеру и, обливаясь слезами, стала умолять его отпустить девушку. Это ее дочь, единственная. Без нее и жизнь не жизнь. Если господин офицер имеет сердце, он отпустит…
Офицер махнул рукой – ладно, чем возиться с ней, пусть лучше остается.
Галя бросилась к своей спасительнице, расплакалась. Женщина ввела ее в дом, переодела, накормила, познакомила со своей дочерью…
– Со мной, значит, – вставила в рассказ подруги Тося Сизина. – Мама у меня добрая, сердечная. Да и отец добрый. Только фашисты старостой его сделали. Старенький он, эвакуироваться не смог, а они пристали к нему. Попробовал отказываться – связали, сволочи, и веревочную петлю на шею. Тянули, пока не согласился…
Отец Тоси рассказал девушкам о партизанском отряде «Дедушка», посоветовал, как его найти. А вскоре они стали разведчицами. Сначала ходили в Ельню, теперь в Дорогобуж.
– Много их там, вшивых фрицев? – согреваясь крепко заваренным чаем, спросила Галя.
– Хватает, – ответил Козлов. – Я сам только вчера ходил в город. Тоже в разведку.
– Вот здорово! – обрадовалась Галя. – Тогда подскажите нам, как лучше пройти туда.
– Нет, не подскажу.
– Это почему же?
– Да потому, что делать вам там нечего. У меня есть все нужные разведданные. Вот и отнесете их в штаб.
– Ну, так неинтересно, – разочарованно протянула Тося.
Козлов рассмеялся:
– Ишь вы какие, «неинтересно»! Кто ж ради интереса в разведку ходит? Главное, чтоб сведения были. Вот я и дам их вам. Численность немецкого гарнизона, количество огневых точек, их расположение. Что же еще?
– Да вроде ничего больше и не нужно, – примирительно сказала Галя. И, взглянув на подругу, спросила: – А что, может, и не пойдем? Время сэкономим, это тоже выгодно.
– Ладно, не пойдем, – вздохнула Тося. Ей, видно, уж очень хотелось самой разведать фрицев.
Они допили чай и стали собираться в обратный путь. Козлов в разведдонесении Дедушке подробно обрисовал положение в Дорогобуже. В конце сделал приписку: «Поскольку в моем отряде нет ни врача, ни фельдшера, а случаи простудных заболеваний имеются, товарища Вилкову оставляю у себя. Прошу санкционировать».