Разгадка 1941. Причины катастрофы - стр. 26
В Ленинграде в конце июля началось формирование еще четырех дивизий народного ополчения (1, 2, 3, 4-й гвардейских дивизий НО).
Таким образом, к 1 августа были сформированы, вооружены и оснащены 63 стрелковые (в том числе 14 дивизий НО) и 17 легких кавалерийских дивизий, переформированы и дооснащены семь дивизий механизированных корпусов, сформированы и вооружены ряд отдельных частей и подразделений, проводилось доукомплектование соединений, понесших потери в боях. Кроме того, по состоянию на 1 августа формировались еще как минимум 34 стрелковые дивизии (в том числе 6 дивизий НО).
Вооружение и оснащение этих соединений производилось в основном за счет складских запасов. Это подтверждает вывод из приводившейся ранее таблицы по балансу вооружений – по состоянию на 22 июня 1941года в СССР имелись излишки стрелкового и артиллерийско-пулеметного вооружения, которые пошли на оснащение формируемых в июле 1941 года соединений.
Теперь поищем ответ на четвертый вопрос – как само советское командование оценивало боеспособность формируемых мехкорпусов? Я хотел бы обратить внимание на документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией» от 15 мая 1941 года (см. приложение). В этом документе содержится следующий текст: «Кроме указанных ВВС, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 52 иап, 30 ббп, 4 шап, 7 дбп и 22 дис, всего 115 авиаполков, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.42 г. … Ориентировочные сроки вступления этих авиаполков в строй – согласно таблицы на картах». В то же время относительно танковых и моторизованных дивизий ничего подобного в этом документе нет, написано только «Сухопутные силы Красной Армии в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом…», т. е. в документе все эти дивизии считаются боеспособными. Если бы какие-то механизированные корпуса предполагалось привести в боеспособное состояние только к 1942 году (или еще позднее), в «Соображениях …» должно было быть написано что-то вроде «кроме того, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 15 (10, 20) мехкорпусов, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.1942 (1.1.1943, 1.1.1944 и т. д.)».
Можно также обратиться к разрабатываемым весной 1941 года в западных военных округах планам прикрытия. Там мы находим, что ряд дивизий формируемых мехкорпусов считается боеготовым, а часть дивизий предполагается использовать после получения ими матчасти. Никаких ссылок на недостаточную обученность, сколоченность, неотмобилизованность и другие критерии неготовности в планах нет. Следовательно, если бы формируемые мехкорпуса получили к 1 июля артиллерийскую матчасть, они считались бы готовыми к выполнению задач прикрытия государственной границы.
Общий вывод: формируемые мехкорпуса могли быть боеготовы уже к началу июля. Планы, согласно которым полная готовность механизированных корпусов достигалась только в 1942 году, должны были создавать иллюзию неготовности СССР к войне в 1941 году. Эта иллюзия оказалась очень живучей – разговоры о том, что СССР в 1941 году к войне был еще не готов, не прекращаются до сих пор. Очень уж талантливо советский Генеральный штаб во главе с Г.К. Жуковым претворял в жизнь заветы незабвенного Сунь Цзы, цитату из которого я привел в начале данной главы.