Раздевайся, Семёнова! - стр. 12

– Ах ты мудак!

Совершенно не контролируя себя, я вскочила и с размаху влепила ему пощечину – такую звонкую и сильную, что его буквально согнуло впополам, а в моих ушах остался звон, будто это он дал мне пощечину, а не я ему.

И замерла от ужаса, прижав виновную в преступлении руку к груди. Боже, что я наделала…  

– Мудак, говоришь? – усмехнулся Знаменский, возвращаясь в вертикальное положение. Левая щека его горела – это было видно даже из-под бороды. А еще горели глаза – недобрым, темным огнем, обещающим нехорошее.

Он вернулся за стол и тяжело сел, опершись на локти.

– Что ж, будет тебе мудак. Раз уж все равно таковым меня считаешь.

– Что… Что вы имеете в виду?.. – внезапно снова ослабев, я тоже опустилась обратно на стул.

– Я не трахаю студенток за оценки, Семенова, – жестко сказал он. – И вообще никого и никогда в жизни еще ни к чему не принудил. Но за то, что ты вот так с бухты-барахты поверила какой-то разфуфыренной шлюхе – кстати, я вспомнил о ком речь, так что можешь не утруждаться… Поверила и готова была из-за каких-то бабских сплетен уничтожить мою репутацию, тебя надо хорошенько проучить. Дать тебе, так сказать, жизненный урок.

– Н-не надо  меня проучать… – пролепетала я, чувствуя, как бледнею. – Я все поняла, раскаялась, осознала и больше не буду! М-можно я пойду?..

– Не можно! – прорычал он. – Теперь ты будешь делать только то, что я скажу, как скажу, и когда скажу. Иначе твоей учебе конец, и можешь валить обратно в свой Урюпинск. Поняла?

Меня ударило в холодный пот. Чувствуя, что вот-вот упаду в обморок, я слабо кивнула.

– Вот и отлично. А теперь давай, детка… Вперед и с песней… – он откинулся на кресле, явно с удовольствием чего-то ожидая. – Делай то, чего потребовал бы от тебя «мудак», которого ты пришла отправлять за решетку.

О боже, нет…

– Что?.. Что д-делать?..

– Как что? Раздевайся, Семенова.     

***

Шумно проглотив слюну, я прокрутила у себя в голове его последние слова.

Нет, у меня не слуховые галлюцинации. И нет, я не сплю и не вижу очередной «мокрый» сон, от которого вскоре проснусь, хватая ртом воздух и пытаясь сообразить, где я и что я.

Он действительно это сказал.

Вот так просто.

Раздевайся, Семенова.  

Реальность оказалась куда страшнее фантазий, от которых по коже бегут приятные мурашки и хочется запихнуть промеж ног одеяло. Внезапно стало очень холодно, и я поежилась. Какое-там «раздевайся»?..       

Хотя… согреет уж, наверное – пронеслась подлая мыслишка, и я сердито погнала ее прочь.

– Я жду, Семенова, – поторопил меня этот уже официальный мудак.

– Вы серьезно?

Я все еще не могла поверить своим ушам.

– Неужели я выгляжу так, будто шучу? – он нахмурился. – Давай-ка исправим это твое ошибочное впечатление.

Он что-то набрал на своем телефоне и через пару секунд я услышала свои охи и стоны, сопровождаемые чужим, довольно высоким голосом. Знаменский хмыкнул.

– Кстати, если еще немного подкрутить, и многие подумают, что это ты с девочкой кувыркаешься… – он пощелкал мышкой, придвинувшись к компьютеру. – Теперь загрузим вот сюда…

– Куда вы это загружаете? – заволновалась я.

Это все несерьезно! Он не может, не может! – закрутилось в голове. Вот сейчас засмеется, сотрет запись и отправит меня восвояси. Или не сотрет – оставит на всякий случай, подстраховаться. Но в любом случае – отпустит меня, а не заставит…