Разделяй и властвуй. Записки триумфатора - стр. 2

Частным же человеком, но с проконсульской властью, он окончил в Испании войну с Серторием (в 72 г. до н. э.), после чего, в союзе с Крассом и по договору с демократической партией, он оказал давление на сенат, подойдя к Риму со своей армией, и получил в 70 г. до н. э. консульство вопреки всяким традициям, так как перед этим не занимал не только курульных должностей эдила и претора, но даже первой, открывающей путь к сенаторскому званию должности квестора. Уже было сказано о его imperium maius в 67 и 66 гг. до н. э. по законопроектам трибунов Габиния и Манилия. В 54 г. до н. э. он, при помощи Цезаря, получает проконсульство в обеих Испаниях на пять лет, но управляет этими провинциями через своих легатов, а сам остается в окрестностях Рима, чтобы следить за текущей политической жизнью и, по мере надобности, оказывать на нее давление.

Наконец, в тяжелый год разрухи (52-й), когда, помимо всего прочего, убийство известного демагога Клодия, кандидата в преторы, Милоном, кандидатом в консулы, грозило вызвать гражданскую войну, Помпей соединяет, уже вопреки всяким прецедентам, должность проконсула с должностью консула sine collega, являясь непосредственным предшественником принципата Августа. В этот год он набирает по всей Италии армию, а в самом Риме проводит судебно-политические законы с нарушением традиционных норм судопроизводства и для давления на суды вводит в Рим армию.

Со своей стороны, войско, набиравшееся со времен Мария из бедных граждан, рассчитывает не только на скромное государственное жалованье, но и на щедрые награды со стороны полководца и на земельные наделы. Известно, что Сулла насильственно отобрал для своих ветеранов земли у италийских крупных и мелких собственников, что обострило земельный кризис и увеличило ряды недовольных существующим порядком. Как ни велик был престиж полководцев и как ни строга была военная дисциплина, тем не менее они должны были считаться с солдатскими настроениями.

Один из крупнейших римских полководцев – Лукулл – не мог докончить победоносной войны с Митридатом потому, что его армия, недовольная его скупостью, отказалась от заключительного (правда, трудного) похода. Бунтовали – в гражданскую войну – даже солдаты Цезаря, вообще очень ему преданные. Так, еще в самом начале этой войны, во время похода Цезаря в Испанию против легатов Помпея (49 г. до н. э.), возмутился отряд, стоявший в Плаценции, и был усмирен самим Цезарем по возвращении из этого похода. Гораздо опасней был бунт легионов, расквартированных в Кампании и предназначенных для войны в Африке с помпеянцами. Попытки уговорить их были неудачными и стоили жизни двум сенаторам, отправившимся к ним с этой целью (в 47 г. до н. э.). Легионы эти даже двинулись на Рим, и только самому Цезарю, вернувшемуся из Египта и Малой Азии, удалось сломить их непокорство. А по мере развития гражданской войны солдаты переставали повиноваться и самому полководцу: если в Фарсальском сражении они еще слушались приказа Цезаря щадить сограждан, то в Африканскую кампанию, после победы при Тапсе, Цезаревы солдаты перебили всех сдавшихся помпеянцев, и Цезарь был бессилен остановить их.

Именно во время гражданских войн солдаты чувствовали себя господами положения, и, например, в 43 г. до н. э. Октавиан, соединившись с Антонием и Лепидом и требуя для себя от сената консульства, отправил с этой целью в Рим военную депутацию. Когда в сенате произошло замешательство по поводу столь неумеренных и противозаконных притязаний двадцатилетнего юноши, то Октавианов центурион, один из членов этой депутации, вынул меч и заявил: