Разделенные - стр. 9
Мне всегда было чудно видеть смертных – которых наш прародитель называл людьми – держащихся за руки. Да, бывало, мы с братьями тоже хватались друг за друга, но только во время игр, а люди… они просто шли, гуляли и при этом о чем-то мило беседовали.
Я досадливо цокнул языком. Из-за множества голосов мне было тяжело определить, о чем говорят те, кто привлёк мое внимание.
В отличие от нас – сыновей Солнца – люди выглядели совершенно по-разному, и одевались тоже совершенно иначе.
Наиболее похожими на солнечников были смертные мужчины, вот только я не понимал, почему у многих из них есть смертная женщина.
Судя по описаниям и рассказам Старейшин, на женщин были похожи лунницы – дочери Луны. Но они прекрасно обходились без нас, а мы без них. Да и если верить этим историям, нам было категорически нельзя встречаться.
В который раз я почувствовал зависть, ведь несмотря на различия, смертные могли проводить время вместе.
Порой они делали и более странные вещи, которые по моему мнению не поддавались никакой логике, но эти действия делали их счастливыми, и я невольно стал замечать, что тоже хочу попробовать…
Люди соприкасались друг с другом губами, обнимались, гладили по голове… Я не мог вспомнить ничего подобного среди солнечников. Да, бывало, сольханы проводили руками по головам своих подопечных. Но они скорее взлохмачивали им волосы, а не гладили.
Ничего из этого не было в нашем мире.
А еще я видел низких смертных.
Первый раз, когда я увидел их, испытал множество чувств, самым сильным из которых было удивление. После нескольких восходов наблюдения я понял, что это дети смертных.
Как оказалось, они сначала рождались маленькими, после росли, а потом старели и умирали.
Течение жизни и вечный покой был недоступен нам. Мы рождались из слез нашего прародителя, и я не помнил себя ниже ростом, я всегда помнил себя таким.
Точно так же, как мы были лишены возможности видоизменятся, мы были не способны умереть. Правда, конечно, Старейшины рассказывали, что если кто-то из нас проведет на территории диких земель слишком много времени – рискует окоченеть и замереть до того, пока оставшуюся энергию не заберет прародитель, если таковая останется. Мы, как потомки Солнца, гасли во тьме. Пожалуй, это можно было бы назвать смертью, ведь это явно не жизнь.
Я слышал, что за все наше существование здесь было несколько случаев, когда солнечников подвергали окоченению в темноте в качестве наказания за нарушения закона.
Но несмотря на это, я все равно желал нарушать правила.
После того как минуют тысяча солнц, наш прародитель забирает к себе своих сыновей. Они лишаются своей физической оболочки, которая тает и, стекая, впитывается в землю. От солнечника остается длинный сгусток солнечной энергии, он устремляется ввысь и сливается со светом и телом своего отца.
Это мы тоже не могли назвать смертью, ибо, слившись с Солнцем, мы могли покинуть наш мир и отправится с ним в мир смертных, где могли наблюдать за течением жизни.
Я не знал, что именно чувствовали братья, сливаясь с отцом, но на их лицах всегда было благоговейное выражение, а в глазах светилось счастье и радость, словно они получили ценную награду.
Не стоит врать себе и другим – я бы не хотел воссоединиться с Солнцем. Причин было несколько: первая – я не смогу делать то, что хочет моя душа, ведь окажусь привязанным к отцу. Второе – я бы больше предпочел остаться один, нежели барахтаться в извечном свете вместе со своими братьями.