Разделенные - стр. 6
Лучесвет пошёл следом за мной, заведя руки за спину, не проронив и слова. Не похоже на него.
Как только мы прошли с десятка лучедомов, я услышал ритмичный звук – кто-то уже вовсю отстукивал ладонями по дундам и я даже догадывался кто. Стоило нам оказаться в центре поселения, как я увидел сидящего на земле Лучни-йара. Старейшина словно находился в другом мире, широко улыбался с полузакрытыми глазами и отстукивал по плотному материалу, натянутому на деревянный каркас дунды.
Он всегда полностью отдавался музыке.
Собравшиеся вокруг него солнечники сидели полукольцом и завораживающе смотрели на движения рук Лучни-йара. Мне тоже нравилась его игра, но я никогда не смотрел на Старейшину с таким восхищением, с каким смотрели другие.
Лучествет ускорил шаг и обогнав меня громко произнес:
– Я привел его, Старейшина!
Руки Лучни-йара еще пару раз опустились на поверхность дунды, после чего замерли в воздухе, а сам член Сияющей Общины поднял глаза на меня и приветливо улыбнулся.
Я склонил голову, выражая уважение, после чего тихо спросил:
– Зачем вы хотели меня видеть?
– Я недавно говорил с твоим сольханом, – ответил Старейшина, облокотившись на дунду, и его низкий голос прозвучал как-то угрожающе. – Он многое мне рассказал, и я решил, что тебе нужно подыскать занятие. – Лучни-йар указал рукой на лежащую рядом с ним лучен. – Я слышал, ты умеешь на ней играть, почему бы тебе не развить это умение?
– На музыкальных инструментах могут играть только сольханы и Старейшины, – напомнил я про негласное правило.
Никто не знает, когда оно появилось и кем было предложено. Казалось, так было всегда, просто юные солнечники больше любили танцевать.
– Можно же сделать исключение, – Старейшина лукаво подмигнул мне, и я в который раз подумал о том, что он совсем не похож на того, кто прожил больше тысячи солнц.
Никому не был известен достоверный возраст Лучни-йара, в том числе и ему самому. После того как минула тысяча солнц, солнечник просто-напросто перестал их считать.
В отличие от остальных долгожителей, он был близок к народу Солнца и любил проводить время вместе с младшими братьями, в то время как его сверстники предпочитали сидеть в узком кругу, не выходя за пределы Сияющей Общины – самого высокого лучедома.
Когда же они все же выходили, у всех солнечников начинались проблемы. К лонерисам были слишком завышенные требования, а сольханов отчитывали за то, что они плохо воспитывают младших братьев.
Однако, как бы ни вели себя мои братья, большая часть гнева Старейшин доставалась именно мне.
Единственный, кто относился ко мне по-доброму, был Лучни-йар. Мне порой казалось, что он просто не замечает большинство моих проступков.
– Ну так что? – спросил Старейшина, когда молчание затянулось.
– Хорошо, – я медленно прошёл к Лучни-йару и, присев рядом с ним, взял в руки лучен. – Я могу попробовать сыграть, но я брал его в руки всего пару раз…
– Я не жду от тебя чего-то совершенного, – засмеялся Старейшина, слегка хлопнув меня по спине. – Понятное дело, что никто не рождается с лученем в руках, всему нужно учиться. У тебя есть желание овладеть игрой на нем, и этого более чем достаточно.
Я сжал пальцами основание лученя.
Оба раза я без разрешения брал музыкальный инструмент и играл на нем исключительно в своем лучедоме, когда рядом никого не было. Один раз за этим занятием меня поймал мой сольхан, но больше никто не мог знать… Неужели он разболтал всё Лучни-йару?