Разбуди мою реальность - стр. 44
— Приступим? — Задумчиво вопросил, плотоядно разглядывая моё тело.
Готова была молить только об одном. Пусть меня затянет на другую сторону так же, как и тогда в приёмной. Согласна замёрзнуть там навсегда. Готова склониться перед вечным холодом. Пусть спутником жизни станет одиночество. Лучше так, чем чувствовать, как огрубевшие пальцы очертили скулы, остановились на губах и видеть, как Михаил наклоняется к моему лицу. Могла бы, плюнула. Похоже, отразившийся в глазах страх его удовлетворил, потому что наклоняться он перестал и вместо этого довольно произнёс.
— Знаешь, как много у меня было таких как ты?
Не желаю представлять, скольким девушкам это чудовище испортило жизнь, издеваясь над ними.
— Вы все такие невинные сначала. Трясётесь, надеетесь оказать пустое сопротивление. Жадничаете, нехотя отдавая свою энергию. А мысленно стоните, как последние шлюхи!
Могу только скулить внутри себя от желания умереть!
Наверное, это мой предел. Теперь мне абсолютно всё равно — на маму, на Ксандра, работу и даже на гибель Игоря. Сейчас меня заботит только моя жизнь. И пусть не убьёт, но… Смерть всё же лучше. Умирая, не чувствуешь ничего, тебя просто нет больше. Нет обид и разочарований, нет желаний и порушенных надежд. Безграничная пустота.
Михаил сел на меня сверху, отрывая мою спину от кровати и снимая через голову кофту. Полюбовался открывшимся видом, провёл по контуру бюстгальтера, вызывая множество мурашек.
— Я решил. — Хрипло произнёс мужчина, дав ощутить твёрдый член, что упирается в живот через тонкую ткань брюк. — Сначала развлечёмся.
Шершавые ладони обожгли спину в тот момент, когда он легко справился с застёжкой. Поролоновые чашечки свободно сползли с груди, и мужские пальцы сильно сжали оба соска выкручивая. Слезы беспомощности и боли хлынули ручьём. Я уже не видела своего мучителя. Закрыла глаза, но ощущение сжавшихся на груди ладоней стало только ярче. Образ Михаила не спешил уходить из моей головы.
— Нежная, бархатная кожа. Такая приятная… Ещё ни разу никем не порезанная, — проурчал мужчина.
В ужасе распахнула глаза и увидела на ненавистной ладони небольшого размера стилет. Кинжал был украшен непонятными рунами, а на рукоятке блестел крупной красный камень.
— Мне так и хочется начать тебя пить. — Поделился Михаил будущими планами и похвалился, — заговорён особым ритуалом. Правда, славная вещичка?
Стилет переместился к моему лицу и, держа его прямо перед глазами, ублюдок продолжил.
— Ещё у деда своего украл. Ты будешь всего пятой, кому досталась честь его испытать.
«Через кровь, ритуалы, секс», — снова вспыхнули слова в голове.
По телу прошлась волна холода, и я с каким-то мстительным удовольствием подумала, что это все. Сейчас уйду на изнанку, и без моего желания меня оттуда никто не достанет. Знаю, что точно не захочу возвращаться. Никогда. По стенам, словно изморось прошлась, мир покачнулся, а до сознания донёсся приглушённый хриплый голос:
— Не так быстро, Ариночка. Не стоит спешить.
И ложбинку между грудей обожгло огнём! Холод отступил под натиском жара, обрушившегося от одной-единственной маленькой царапины. На моем теле появилась капля крови и Михаил, посетовав, что он хотел начать попозже, со вздохом её слизнул. Вспышка жара подействовала отрезвляюще, изнанка больше не звала.