Раз, два, три, четыре, пять. Будем мы тебя... Книга 4 - стр. 5
Динамичный трек сменяется плавным звучанием, слёзно плавясь под звёздным потолком, успокаивая стонущим голосом, усмиряя ритм сердца. Растворяюсь, плыву, тщательно прорисовываю восьмёрку и вздрагиваю от смелых касаний, ведущих огненную дорожку по животу, приподнимающих край топа, захватывающих всё большую территорию.
- Показать тебе мастер-класс от вражеской Америки? – лёгким акцентом вибрирует воздух, опаляя висок.
Расслабляюсь, принимая изгибы Ника, откидываю назад голову, упираясь затылком в плечо, позволяю вести, направлять, впитываю жар, нескрываемое желание. Он теснее прижимает к себе, вдавливает пах в мою задницу, продвигает руку под грудь, а я ловлю себя на том, что меня такая хватка заводит. Это не хилые объятия Назара, не его страх испортить причёску, здесь мужская мощь, попытка подавить, раскрошить мои призрачные яйца.
А потом открываю глаза и нарываюсь на почерневший взгляд, на плотно сжатую челюсть, на напряжённое тело, готовящееся к прыжку. Никогда не видела Яра в таком состоянии. Никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел.
* Киркпинар — турецкая борьба, в которой на поле сходятся здоровенные мужики, выкручивают друг другу яйца и суют пальцы в задницу. Нет, это не шутка или какой-то оборот речи — они реально используют такие приемы во время боя.
Отвратительные мужики рассказывают о весьма подозрительной и самой странной борьбе в мире, где важны не только выносливость и воля к победе, но и в прямом смысле стальные тестикулы.
Борцов натирают маслом и обязуют надевать шорты из шкуры буйвола — кисбет, который тоже натирался маслом. Весят эти шорты около 13 килограмм.
Поскольку забороть человека в масле — весьма нетривиальная задача, противники пытаются схватить оппонента не за штаны (они тоже скользкие), а за тесьму-ремень внутри них и за то, что в этих штанах имеется помимо этого. В правилах нет четких границ спортивного поведения, поэтому у каждого настоящего пехлевана должны быть железные тестикулы и анус, ведь именно за них его будет постоянно дергать соперник. Это не поощряется, но такой подход понятен — положить на лопатки подготовленного борца в масле как-то по-другому весьма трудно.
4. Глава 3
Ярослав
Я смотрю на её выгибающееся дугой тело, плавно реагирующее на музыкальную волну, вибрирующее в звуках томного голоса, и отвешиваю себе подзатыльник. Она твоя сестра, придурок, твоя младшая сестрёнка. Не по крови, нет, по документам. Если бы Макс с Дарьей оформили опекунство, было бы проще, но они усыновили нас, дали свою фамилию, приняли в семью, поэтому сестричка для меня под запретом.
Шесть лет я выкорчёвывал свою тягу к ней: бухал, курил травку, трахал баб. Казалось, что лечение пошло на пользу, что зависимость прошла острую фазу, что мне похер на Алёнку. Казалось. Ровно до того момента, как Ник не пристроился сзади и не наложил на неё свои лапы.
И вроде радоваться надо. Проверенный годами человек, нормальный парень, прошедший со мной плечо к плечу огонь и воду, дерущийся спина к спине, опустошивший не одну бутылку. Да что говорить? Последние пять лет мы делили всё: и камеру, когда разгромили бар, и косяк, прежде чем разгромить этот бар, и девку, выйдя из участка после проведённой там ночи. Весёлое было времечко.
Глядя на его горящий взгляд, направленный на Альку, веселье куда-то пропадает. Нарастает жажда отодрать друга от маленькой сестрёнки и переломать ему руки. А её фраза: «Мне двадцать два, братик. Могу официально пить, курить и трахаться». Она серьёзно?! Ладно пить, курить… но трахаться? Покажите мне этого бессмертного, который возьмёт на себя такой риск.