Райское местечко. Том 2 - стр. 21
Валентина Петровна ненадолго остановилась и вздохнула. Видно, воспоминание то было весьма неприятным. Помолчав, она продолжала:
– Конечно, испугалась я тогда сильно. Думала только о том, как подальше отъехать. Не сообразила, что в просеку ящерица не влезет и гнаться за мной не будет. Да вдруг плюхнулся мой глайдер на землю, но то была не земля, а болото… Воздушная подушка настроена-то у меня была на твердую поверхность! А тут – болото! Глайдер волну поднял, закачался, накренился, носом в какие-то стебли въехал, корма вниз пошла… Плохо помню, да и не поняла я тогда, как это случилось… Наверное, я в панике что-то не то с управлением сделала… В общем, двигатель отрубился, и глайдер начало засасывать. Я не сразу сообразила, что тону в болоте. Когда сообразила, откинула люк, выбралась наверх, а машина уже почти вся в жижу ушла. Я хотела допрыгнуть до берега. Да только то не берег был… Ухнула я в болото, и сразу с головой в глубину ушла… Вот ужас-то был! Коричневая непроглядная муть, где – берег, где – глайдер? Пробовала бултыхаться, плыть, да куда там… Вязко, с каждым движением, чувствую, только вниз ухожу. Коммуникатор мой под скафандром, передатчик в глайдере там же, где глайдер, неизвестно, где… Подвешена я в этой жиже – где поверхность, далеко ли? И где дно? И есть ли оно вообще? Что делать – не знаю… Сколько времени прошло – не знаю… То сердце колотится, и – шум крови в ушах, как грохот камнепада, то – тишина, будто сердце и не бьется вовсе. Самое ужасное – полная темнота, что с закрытыми глазами, что с открытыми… И вдруг я стала какие-то радужные пятна видеть. Пятна вспыхивали и исчезали, а потом появилась какая-то черная паутина. Никогда раньше такого со мной не было… И с головой что-то странное происходить стало. То кажусь я себе маленькой-маленькой, то – огромной, как дом… Сознание то отключается, вроде – засыпаю, то ясно-ясно представляю себе, как медленно, много дней я так умирать буду, ведь в скафандре жизнезапас на две недели активной работы рассчитан. Я плакала и жалела, что с дороги свернула, уж лучше бы – мгновенная смерть, чем так…
Валентина Петровна опять помолчала.
– Да… Пролежала я в том болоте часа четыре, а казалось – вечность. Вдруг, чувствую – какое-то волнение жижи, потом – плюх…плюх… Я даже не испугалась сначала. А потом что-то схватило меня и потащило вверх. Я руками замахала, грязь со шлема стерла, и чуть не умерла со страху! Близко-близко от моего лица жуткая морда ящера с огромными зубами. Он держит меня лапами и разглядывает немигающим глазом. Думаю, все! Пришел мой конец. От этой твари и скафандр не спасет. Не разорвет скафандр – так меня сломает… Но нет. Ящер этот прижал меня передними лапами к груди, вылез из болота и пошагал куда-то. Голова у меня к его груди повернута, не вижу, куда тащит, понимаю только, что несет он меня метрах в пятнадцати над землей, упустит – разобьюсь. Обхватила я изо всех сил один его коготь, а сама и думаю: может, лучше – упасть головой вниз, да и дело с концом. Тащит-то меня, небось, тварь, в логово, на обед детишкам своим!..
Но вскоре выбрался ящер из леса на дорогу, на тропу ящериц Фао, и понесся прыжками, но через несколько минут остановился и опустил меня на землю. А меня ноги не держат. Тут ко мне подскакивают двое ребят наших в скафандрах и затаскивают во флаер. Я оглянулась, а ящер уже в лес ускакал. Ящер-то – Мелисса была!