Размер шрифта
-
+
Райские песни. Дорога - стр. 21
седой Ангаре —
Сквозь тебя и грядущие сени, через Судную Ночь в серебре.
Алмаз
Он стоял в тяжёлой шубе.
Дым клубился – волчий мех.
У неё дрожали губы —
То ли плач шёл, то ли смех.
Он стоял над ней в метели —
Свадьбы ночь, огонь немой…
Вот и постланы постели
Государыней-зимой.
Расстаются в Мiре двое.
Сбиты крепких рук замки.
Ветер, воющий войною,
Полон воли и тоски.
Запорошены баулы.
Плат объятием измят.
Стыки века, Мiра гулы
Чёрной музыкой гремят.
Как перед расстрелом, курит.
Шепчет женщина: – Родной…
Знать, недолго в лютой буре
Были мужем и женой.
И тулупом тем волчиным,
Распахнувшимся, как дом,
Обнял женщину мужчина,
Ласку выдышав с трудом.
Вынул из кармана камень.
Страшно зверь-буран орал!
– Милая… возьми на память…
Самый твёрдый минерал…
В красных пальцах больно сжала.
Резко взвыли тормоза!
…и алмазом задрожали
Её смертные глаза.
Симфония моя
Кресты и купола звучат! Поёт небесный синий день!
Мой нотоносец, окна в ряд, оркестра городского сень:
Вот скрипка-дом, вот дом-гобой,
вот контрабасов камнепад:
Симфония, мне жить с тобой, мне нотой влиться в нежный лад!
Ах, город, яростно звучишь огромной бешеной толпой,
А вдруг заснёшь… и мимо – тишь
бежит мелодией святой…
Мы, люди, к нежности глухи подчас. Мы плачем и спешим.
А музыка звучит лишь раз. И вмиг растает счастья дым.
Небесный синий снег!.. – земной.
Небесной флейтой – полдня дрожь!
Иду я партитурой той, где Мiръ подлунный так похож
На скерцо в зареве синкоп, на тот пылающий хорал,
На тот, над клавишами, лоб, что песней – небо целовал…
О да, живём мы на земле! А небо – там… далекий хор!
Мы гаснем пламенем во мгле. Мы слышим
поздний приговор.
Мы восстаём! И мы вопим! Мы проклинаем наш мотив!
И вмиг развеемся, как дым, все обертоны позабыв…
Ах, эта музыка моя! Пора придёт – и сгаснет слух.
Я не услышу бытия. Не отмолю звучащий Дух.
Я просто буду так лежать и думать: Ад, страшней звучи,
И Рай, звени, пусть пляшет рать небесная —
в земной ночи.
Я не услышу бытия! Я не умею забывать!
Я помню всё, и только я могу литанию сыграть!
Всю сарабанду, литию, кондак, полиелей пропеть…
Я помню, помню жизнь мою, но, Боже,
как же мне успеть?!
Каденции все – записать! Импровизации – дарить!
Всем ариозо – исполать! – о нежной страсти говорить!
Прелюдий, фуг снега, снега… сонаты-пропасти края…
Мне, Боже, жизнь не дорога – дороже музыка моя!
Мой синий день! Мой синий снег! Моё адажио любви!
О мой поющий человек! Звучи, рыдай, молись, живи!
Все храмы – видишь?! – все поют! Гудят, смеясь, колокола!
Страница 21
Продолжить чтение