Район мертвых - стр. 5
— И все-таки я не знаю, Саня.
— Чего еще?
— Я вот думаю, даже если все получится, вдруг на утро кто-нибудь шум поднимет.
— Брось, Колёк. Ну найдут свежую могилу с деревянным крестом и именем с датой, и то не сразу. И что? Выкапывать, что ли, примутся?
— Ну, может, и не выкапывать… — Волков неловко поерзал на софе. — Может, будут искать тех, кто это сделал.
— Ты едешь? — настойчиво спросил Дёмин.
Опять немного подумав, Волков махнул рукой и согласился:
— Ай, и ладно. Поедем.
— Я там во дворе приготовил необходимый инвентарь, забери его сейчас, загрузить помогу.
— А крест?
— Какой крест?
— Который Иваныч себе на могилу хотел.
— Вот черт, точно. Начну делать сразу, как уйдешь. Завтра к твоему приезду уже будет готов. Ничего сложного. Сколочу две доски, вырежу имя с датами, обработаю морилкой, покрашу, и будет у Иваныча хороший крест.
Оба встали, Дёмин протянул руку — Волков ее пожал.
— Галине передавай привет. Скажи, что ты со мной и вернешься только под утро.
— А если спросит, чего это мы на всю ночь уходим?
— Говори как есть, она у тебя понятливая. Только пусть никому не проболтается.
6. Глава 3. Мыльная опера
Дёмин не собирался делать из себя обиженку. Роль страдальца, обвиняющего всех и вся, — не его формат. Внезапно свалившиеся на Санины плечи невзгоды переносил как мог, стойко. К людям относился по-разному, оценивал в основном по поступкам и после случившегося мнения в этом смысле не изменил. Потому что жизнь разная и люди — разные. Все бывает, очень просто считал он. Смотрел на пертурбации философски и думал, как жить дальше, как вылезать из депрессии и двигаться вперед, а не искать в своих проблемах виноватых, хотя после выкрутасов бывшей супруги представление о ней сформировал однозначное и ни разу не лестное.
Дёмин развелся с женой полгода назад. История стара как мир. Он наивно полагал, что ревностно охраняя их супружеский тыл, Танюха пройдет с ним весь тернистый путь до победного конца. Думал, жена примется изо всех сил подавать патроны, не жалея бархатных рук, если мужу вдруг придется отстреливаться от этого самого мира, когда тот решит подло на него напасть. А он рано или поздно должен был пойти в атаку — так устроена жизнь. Не то чтобы прямо думал, скорее, не сбрасывал со счетов.
Но вышло все иначе. Вместо боекомплекта и тыловой поддержки супруга нанесла сокрушительный удар Сане прямо в его широкую мужскую спину, за которой Танюха занималась разными делишками, как за каменной стеной. «Мужик должен, мужик обязан, настоящий мужик…» — это началось года за полтора до развода. Удар оказался спланированный, неожиданный и победоносный. Только что считать победой и кто в конечном итоге победил, Дёмин не понимал. Так и сказал жене перед расставанием: «Победивших в нашей с тобой ситуации нет».
Мир, напавший на Дёмина без предупреждения войны, даже в какой-то степени помог впечатлительной Танюхе. Помог руками «сведущих» подруг, доморощенных коучей с ютуба и советчиц из числа коллег по работе… И бывшей тещи, которая все уши прожужжала дочери о том, какую плохую партию она себе подыскала. «А могла бы жить лучше!» — шипела она с гипнотизирующей частотой, задувая тлетворный яд в Танюхин слуховой приемник.
Правда, у самой тещи первый муж умер от инсульта, а второй — от сердечного приступа, оставив вдове восемь соток в области с домиком и однушку на Нахимовском проспекте. Только богатство это Танюхе не досталось. Ее старшая сестра профукала мамино наследство буквально за пару лет, с трудом расплатившись с кредитами: хотела путешествовать, красиво одеваться, пить вкусное вино и ездить на хорошей машине, а работать не желала. В итоге Танюхина сестра с мамой и крохотной Ленкой переселились за МКАД¹, пустив доплату от размена квартир на погашение платежей с гигантскими процентами. Почему Танюху отодвинули от наследства, Дёмину было невдомек, да он и не лез в эти чужие дела. Наверное, полагали, что если младшая дочь замужем и при работе, то делиться с ней общим добром незачем. А вот ее одинокая сестра с внебрачным дитем и пропавшим куда-то сразу после родов таинственным отцом, видимо, нуждалась больше. Танюха, конечно, обиду затаила и с сестрой больше не общалась, сохранив контакты только с матерью, и то натянутые.