Рай под колпаком - стр. 20
С другой стороны… А стоило ли верить, что степень моей внушаемости нулевая? Кто даст гарантию, что доведенные до меня сведения медкомиссии достоверны? Нулевую степень внушаемости тоже можно внушить, а перед этим ещё и кодовое имя… Имя смертника-камикадзе.
Но зачем кому-то «выключать» меня из жизни? Что я мог знать такого, из-за чего на меня началась охота? До сегодняшнего дня и не подозревал, что есть ещё люди с такими же уникальными способностями. Разве что на интуитивном уровне, не более. К тому же, если меня хотели убрать, то знать моё кодовое имя не обязательно. Выстрел в голову, и как сказал таинственный попутчик в «Жигулях»: «мозги по ветровому стеклу»… А знал он не только то, что меня в голову стрелять нужно, но и о моём болевом пороге. Не напрасно моё сознание отключил не ударом в нервный центр, а электрошокером.
И тут я впервые подумал, что мои уникальные способности могут не иметь никакого отношения к естественной наследственности. Насколько помню, ни мать, ни отец ничем подобным не отличались. Обычные, нормальные люди… От этой мысли меня передёрнуло, я взболтал коньяк в бутылке и, запрокинув голову, начал пить из горлышка. Торопясь, взахлёб, чтобы дикие предположения не лезли в голову.
Напрасно я заглушил мысли алкоголем и не позволил себе аналитического осмысления перипетий сегодняшнего дня. Коньяк добрался-таки до мозга, затуманил сознание, и я, найдя в себе силы всё-таки раздеться, повалился на диван и мгновенно уснул. А дикие предположения трансформировались в кошмарный, бессвязный сон.
Снилось мне, что я сижу, привязанный к некоему подобию зубоврачебного кресла в медицинской лаборатории космического корабля пришельцев. На огромном, в полстены, экране зияет пустота космоса, а сбоку видна половинка очень близкой Луны – настолько близкой, что на её поверхности чётко просматриваются кратеры и место посадки одного из «Аполлонов» с крошечным американским флагом на флагштоке. Напротив меня на высоком стульчике восседает субтильный фиолетовый пришелец с лицом, закрытым маской, карикатурно передающей черты заместителя директора холмовского филиала банка «Абсолют» Викентия Павловича Ремишевского.
– Назови своё имя! – требует пришелец и тычет мне в грудь средним пальцем трёхпалой руки.
– Артём Владимирович Новиков… – через силу выдавливаю я.
– Неправильный ответ… – слышится из-за спины голос таинственного попутчика из «Жигулей».
Тело пронзает разряд электрошокера, меня начинает корчить, в глазах темнеет, и на сумеречном фоне загорается громадная, мигающая красным светом надпись «Error!»
– Назови своё имя! – повторно требует пришелец.
– Ауфлемэ…
– Неправильный ответ.
И опять всё на свете заслоняет кровавая мигающая надпись.
– Назови своё имя!
– Тэмбэсаддон…
– Неправильный ответ!
Снова разряд, и снова: «Error!», «Error!», «Error!»…
– Назови своё имя!
– Везунчик… – пытаюсь прошептать непослушными губами, но получается почему-то «Верунчик». И горько, и больно, и смешно от такого созвучия.
– Неправильный ответ!
И снова бесконечное «Error!»
…
Error!..
…
Error!..
…
Error!..
Проснулся я с тяжёлой головой, но валяться на тахте себе не позволил. Встал и полчаса до седьмого пота разгонял кровь физзарядкой на тренажёре. Затем принял контрастный душ, и только после этого позволил себе чашечку кофе.