Ратник 2 - стр. 92
Мечи и топоры были не у всех, а если и у всех, то не на виду. В принципе, правильно. Биармины – народ мирный. Вон, Ярослав уже обратил внимание, что неподалеку поссорились мальчишки. У нас бы один другому уже пинка дал, а тот, в ответ, в ухо заехал, а эти лишь постояли, да потолкали друг друга, а потом и разошлись.
– А чем тут торгуют? – поинтересовался Ярослав проходившего мимо Татеня. А тот уже не просто шел, а словно бы шествовал.
– Так сходи да сам и посмотри, – отмахнулся старый воин, или правильнее сказать воевода? Вон какой важный стал, грудь колесом топорщит, Лучше бы он по ночам храпеть перестал. А то ходит как павлин, даром, что хвоста нет. Перьев, что ли, каких набрать да подарить старику? Так ведь не поймет шутки. И про павлинов здесь пока слыхом не слыхивали. Ладно, пусть входит в образ начальника. Но идти к мурманам одному было стремно. Да и языка он не знает.
– Может, вместе сходим? – предложил Ярослав. – А то мало ли что от них ждать.
– Не боись, они теперь смирные будут, эти мурманы, только супротив безобидных, вроде биарминов наших, добрые бойцы, а на деле те еще трусы, – усмехнулся Татень. – Любят они сотней на десятерых, а потом похваляются, какие храбрые. Пенители волн, копье Одина им в дышло и молоток Тора в задницу!
Классное ругательство Татень придумал. Надо запомнить. Один, вроде бы, главный бог был у викингов, а Тор, который великанов молотком бил. Или все-таки молотом?
Ярослав еще раз взглянул на хмурых воинов, Не похожи они на трусов. И оружие появилось, словно бы из-под земли. Вон, рукоятка меча торчит, а там, если присмотреться, топорище. Не иначе, к бою готовятся.
Но все-таки, можно и одному сходить, авось, не съедят. Если что, так он и сам не лыком шит. И на товары любопытственно посмотреть.
Товары мурманов были разложены на кусках старого холста. Не иначе, это куски парусов? И что здесь интересного? Так вроде, ничего этакого. Вон – железные поковки – наконечники для стрел связками, наконечники копий.
– Почём? – кивнул парень на наконечник копья.
Продавец – рослый мужик в вытертой кожаной куртке без железок, зато в настоящем железном шлеме, ответил, хоть и коряво, но вполне понятно:
– Один шкурка соболь.
Ну ни хрена себе! Шкурка соболя за какой-то там наконечник. Но Ярослав не успел сказать это вслух, как подбежали биармины, притащившие целый ворох шкурок и быстренько обменявшие их на наконечники. Видимо, у ребят из леса свои представления о ценности.
А Ярослав пошел дальше. Кроме нужных в лесу вещей – наконечников, ножей, рыболовных крючков, мурманы зачем-то торговали еще и сельскохозяйственными инструментами. Вон – не иначе, связка серпов. А там коса-горбуша. Куда это биарминам? Хлеб они не выращивают, сено не косят.
Еще мурманы привезли на торжище ткани. Не то лен, не то что-то еще, погрубее. Уж не из крапивы ли? Вроде бы, ее тоже можно использовать для изготовления материи.
А вот сами лесные люди предлагали приезжим собственные товары – шкурки разных зверушек, а еще чьи-то клыки, а вон тут, словно стожок, нечто похожее на бивни слона, только подлиннее. Это не от мамонта ли бивни?
Неужели в этой реальности мамонты еще не вымерли? Или биармины их где-то откопали?
– Товар присматриваешь? – обратился вдруг к Ярославу высоченный блондин с глубоким рубленным шрамом на щеке. – Хочешь девке своей колечко подарить? Или бусики?