Ратибор. Возмездие - стр. 17
– Знамо что. Обрызгаю жёлтеньким и затем убью, – хмуро бросил в ответ Ратибор. – Ну или сначала зажмурю, а потом окроплю. Ещё не определился, в какой последовательности действовать.
– А можно я тоже, Ратиборушка?! Можно, я тоже их обрызгаю жёлтеньким?!
– Можно, баловень ты юный. Но только после меня!
– Что, первый в очереди?
– Именно. Но зато ты опосля и погадить на них можешь, если прижмёт…
– Разрешаешь, да?
– Да. А теперь завянь, болтунишка, – Ратибор, прервав очередной вопрос говорливого княжича, на пару секунд остановился и чутко прислушался. – Шум да гам относительно недалеко впереди. Из ельника еле различимый. И смутно знакомый. Никак, битва лютая идёт? Хм! А вроде и не она… Скорее добрая драка! Речь наша. Женские крики… Подбадривающие, задорные! Гурьба на гурьбу, что ль, сцепились? Любопытно!.. – рыжегривый гигант обернулся к Воисвету: – Сейчас из леса выйдем да позыркаем, что за непотребное озорство там творится. Ежели чего, белобрысик, опасность какая, стрелой скачи в обратку и укройся в чаще. Поди, не заплутаешь. Править конём ты вроде и в самом деле умеешь. Пусть и кое-как. Он тебя, если что, и на тропу из бурелома выведет, доверься ему. Припасы в седельных сумках. Как и злато. Чай, не пропадёшь один.
– Да погодь страхи нагонять! – не выдержал сын Годислава, наклонившись и громко пискнув чуть ли не на ухо Ратибору. – Давай сначала глянем, чего там тебе послышалось!..
– Обязательно глянем, – согласно кивнул огневолосый великан и направился далее по Хвойному тракту, к хорошо виднеющейся окраине дремучей пущи, всё так же ведя за собой Бублика с восседающим на нём юным всадником.
Время перевалило за полдень, когда наши путники вышли из елового пролеска на обширнейшее, начинающее уже добро зеленеть по весне поле, по центру которого высился приземистый, огороженный широким рвом Мёдоград, целиком сложенный из дерева. Вокруг столицы Пчелиного княжества, куда ни глянь, ютились пасеки, большие и малые, а также разные животноводческие хозяйства: разведение и выращивание коров, овец, свиней, коз, а вместе с тем гусей и кур, явно было поставлено на широкую ногу; похоже, со свежим мясом, яйцами, разнообразными сырами, ряженкой и молоком проблем у местного населения не имелось.
Но внимание Ратибора с Воисветом привлёк в первую очередь не стольный град и его окрестности; шагах в трёхстах от кромки чащи, у которой замерли светловолосый княжич и рыжегривый воин, творилось форменное буйство: человек двести голых по пояс мужиков яростно сошлись на кулаках стенка на стенку, самозабвенно лупцуя друг дружку. Вокруг них образовался внушительный круг зевак, состоящий из мужчин, женщин и детей абсолютно разных возрастов, благосостояния и сословий: в толпе зрителей видный купец соседствовал с дояркой, родовитая боярыня – с лесорубом, а княжеский сановник – с пастухом да прядильщицей. И все они с той или иной степенью заинтересованности наблюдали за жёсткой рубкой, кою устроили их сыновья, мужья, братья и приятели. Равнодушных среди созерцателей не было. Азартно выкрикивая слова поддержки, праздные зеваки подбадривали как могли, каждый свою сторону, при этом периодически переругиваясь и между собой.
– Гурьба на гурьбу, я оказался прав, – довольно улыбнулся Ратибор, а затем вопросительно покосился на Воисвета. – И часто у вас подобные развлечения случаются? Ежели регулярно, то, пожалуй, надо будет прикупить себе домишко подле Мёдограда. Ибо такие потехи я страсть как уважаю!