Ратибор. На арене Кузгара - стр. 23
– Поодиночке все слабы, но вместе смогли бы вы размазать аскеров! Почему бы не объединиться ради столь благой цели?
– Эх, ежели бы всё было так просто, варвар! У нас каждый сам за себя. Слишком много противоречий, взаимных упрёков и подозрений накопилось между царствами. Каждый повелитель тянет одеяло в свой огород. Каждый хочет править…
– М-де, знакомо, – горько выдохнул Ратибор, задумавшись о том, как же сказанное Лазаром подходит под описание раздробленной на удельные княжества Руси-матушки.
– Слухай, – вдруг встрепенулся могучий исполин, – у меня тут сложилось впечатление, что рабов в Ослямбии как грязи, то есть ощутимо больше, чем свободного люда. Так и есть?
– Возможно… Да, пожалуй. А ты ента сейчас к чему? – осторожно поинтересовался вифириец.
– Да к тому, что бунт надобно поднять!..
– Забудь, – печально брякнул в ответ тощий попутчик. – Была уже попытка побунтовать, около двадцати с небольшим лет назад. Знаешь, чем кончилась? Всех причастных, а также их семьи под корень вырезали! Разумеешь, о чём я? Нет? Сейчас объясню… Да, хватает тех, кого привезли с Чёрного континента, но значительная часть невольников, по той или иной причине оказавшаяся в кандалах, – родом из вассальных государств. Ведь в Ивропии за любую провинность можно рабский ошейник примерить!.. Проигрался в кости, прогорел в торговле, непочтительно высказался об императоре Эдизе, наступил на ногу ослямбскому вельможе, шмыгнул носом не к месту, случайно аль не совсем чихнул в рожу деревянному истукану, изображающему этого рогатого свинорыла Ахримана… Я сам вот тебе как пример, хоть и неудачный, ибо костёр по мне плачет. Ну да ладно… Так вот, к чему ента я? А к тому, что у всех нас остались близкие в сопредельных королевствах, понимаешь? У меня семья насчитывает со всеми родственниками дальними за три десятка человек! В случае ежели бунт провалится, их всех под нож пустят, смекаешь? Тактика очень действенная; жизнями многочисленной родни никто, если, конечно, он в здравом уме, рисковать не станет.
– Плохо дело, – тяжело вздохнул Ратибор, заметно помрачнев. – А задумка была хорошая…
– Идея поднять рабов на бунт стара как этот мир. И так же дивно прекрасна, – следом за непокорным гигантом заугрюмился и Лазар. – Но в нашем случае, к сожалению, неосуществима. Нашли осы на нас управу!..
– А может, надо сделать так, чтобы бунт не провалился? – без особой надежды пробурчал «рыжий медведь». – Действовать наверняка…
– Стопроцентной гарантии, что бунтовщики не обделаются, никто не сможет дать, так что ещё раз говорю – забудь! – неодобрительно покачал головой верный почитатель богини Умай. – Тебе легко рассуждать, твоя семья далеко за морем, в безопасности! Индейку, поди, аль блинчики под крышей собственной избушки твои домочадцы сейчас трескают за обе щёки да винишком запивают, а наши вот, пожалуйста, рядышком! В общем, риск – дело, конечно, благородное, но не в данном случае… – Лазар испуганно осёкся, инстинктивно отодвинувшись подальше от клетки, ибо по сверкнувшим яростными всполохами глазам могучего русича понял, что чем-то его сейчас порядочно разозлил.
Ратибор тем временем, сжав свои огромные кулаки так, что побелели костяшки, прикрыл очи и сделал несколько едва заметных, но глубоких вдохов и выдохов, с невероятным трудом остановив первоначальный порыв по новой схватить за горло незадачливого собеседника. Только на этот раз уже по-серьёзному сцапать, по-взрослому. Как он это обычно делал с ворогом, прежде чем свернуть тому шею.