Рассвет закату вопреки - стр. 17
Она снова нахмурилась, вопросительно выгнув густую и темную бровь и уставилась на меня.
– У тебя не такая! – я весьма выразительно ткнула пальцем в ее плотный комбинезон, даже на вид очень удобный.
– Я – уродец, неправильный человек! – сказала она убежденно и даже с какой-то гордостью. И прочтя на моем лице прочитав явное недоумение, громко добавила: – Личинка нормального человека, убожество!
Шервовы жабры, да что у них тут такое творится? Пусть память моя и хромала, но все человеческое сознание воспротивилось сказанному. Малышка была очень даже красива: огромные темные глаза на выразительном смуглом лице, крохотные ручки, силу которых я уже ощутила, крепкая ладненькая фигурка, мускулистые линии которой не могла скрыть даже плотная ткань ее комбинезона. Волосы – повод для искренней зависти многих женщин. Не уродец и не убожество.
Но спор на столь щекотливую тему мог длиться часами и ни к чему нужному мне все равно бы не привел.
Что же мне делать?
Не голой же рассекать по Зигейне. Услышав вдруг громкий грохот за нашими спинами, я вздрогнула и испуганно обернулась.
В углу пустой комнаты, центр которой сомнительно украшал внушительных размеров постамент с «моей» капсулой, каменный пол вдруг провалился. В образовавшемся квадратном отверстии возникло облако пыли, сопровождаемое звуками сиплого кашля. Судя по тембру – мужского.
Этого мне не хватало… Выхватив полупрозрачное одеяние из рук «личинки» я попыталась хотя бы прикрыться. Одеваться бессмысленно, да и не успею.
К моему удивлению, девушка взирала на происходящее совершенно спокойно. Словно во всех приличных зигенских домах именно так в гости и ходят.
– Кто это? – вырвалось нервное у меня.
– Рыжий задниц, – ответила мне «личинка», только плечами пожав.
Удивиться я не успела, поскольку из дырки в углу показалась… та самая задница. Наглая очень и рыжая. Пыльная только немного.
Наконец-то ему дали правильное имя. Оно Горынычу шло явно больше, чем прежнее.
Выдающаяся часть песьего тела двигалась энергично и даже весьма угрожающе. Жуткий хвост, почти полностью лишенный живых мышц и кожи, весело постукивал белыми косточками о каменную плитку пола. Длинный какой… этот рыжий негодник. Когда он собирался заканчиваться головой? Или с двух сторон у него теперь хвост и та самая рыжая задница? А думает чем? А болтать как нам с ним теперь по душам?
Словно услышав мои мысли, лишенные всякого уважения, пес громко фыркнул и наконец-то явил миру передницу. Длинную, узкую, горбоносую голову, полотна мягких ушей и сморщенный выразительно нос. Глаз видно не было, он их зажмурил от непривычного яркого света.
Развернувшись у самого выхода из подземелья, пес неспешно потрусил в нашу сторону.
– Пчипхи! Я же просил богиню не обижать! – то ли чихнул, то ли рявкнул мой рыжий приятель.
– Голая! – девушка обличительно ткнула в мою сторону пальцем и сурово нахмурилась.
– Послушай, Горыныч… – я попыталась вмешаться, и они уже оба синхронно воззрились на меня негодующе. – Она пыталась всучить мне вот это, – я встряхнула перед его рыжей мордой своей как-бы-одеждой и почему-то смутилась.
– Пчипчхи! – рявкнул Горыныч на девушку так, что она от меня отступила. – Это что за порнуха?
Судя по вытянувшемуся лицу моей гостьи, слово «порнуха» ей было не слишком знакомо. В глазах промелькнул даже страх.