Рассвет 2.0 - стр. 3
– Это по отцу, – произнес я неохотно.
– Ах да, конечно! Ну что ж, родителей не выбирают.
Аркадий снова протянул мне руку.
– Приятно было с вами познакомиться, Станислав! И поговорить. Признаться, у меня проблемы с ханьским, я никогда не увлекался востоком вообще, и вот попал. Его нужно знать с детства, иначе все равно будут сложности. Кстати, а не хотите как-нибудь зайти к нам на станцию? Например, завтра интересный концерт будет, отмечаем кое-что, а у нас подобрался великолепный оркестр, практически профессионалы! Будет Моцарт и Беллерт. Конечно, не знаю, как вы насчет музыки… И учтите, что зал расположен под прозрачным куполом! Я вас заинтриговал? Приходите, пообщаемся!
Он сердечно распрощался и вышел. Я некоторое время глядел ему вслед. Планетолог попал в точку – насчет музыки у меня очень хорошо, в детстве мне даже прочили будущее пианиста. Конечно, профессионалом я не стал, но классическая и хорошая современная симфоническая музыка – наше все, а уж слушать ее под звездным небом Цереры – божественно. Удивительно, но до сих пор я даже не знал, что на Тройке есть хороший оркестр.
– Стас, к тебе можно?
Елки-палки, я почти забыл, что у меня плановый прием назначен. Вошла астрофизик Таня с травмой руки, я стал менять ей повязку и спросил между делом.
– Слушай, говорят, на Тройке оркестр хороший, и завтра у них концерт. Не хочешь сходить?
Таня улыбнулась, тряхнув короткой светлой стрижкой.
– Завтра мне по-любому некогда, у меня комета. Да и вообще я на Тройку ни ногой!
– А чего так? – удивился я, аккуратно удаляя псевдокожу с заживающей раны. Таня ойкнула.
– Извини.
Я наложил новую кожу и стал накручивать вокруг тут же застывающий лубок.
– Да там народ скучный, на Третьей, – сообщила Таня, – поговорить не с кем толком.
– Странно, – я закрепил прозрачный пластик, – сегодня я общался с одним планетологом оттуда, очень милый, интеллигентный человек.
– Ну может, есть исключения, – Таня вскочила. – Теперь когда являться?
– Послезавтра. Погоди, я же к вам на осмотр, так что могу тебя подбросить на ровере. Пошли?
Аркадий поймал меня после концерта, в состоянии эмоциональной раскачки. Звезды над прозрачным ситалловым3 куполом сияли почти так же ясно, как на открытой местности. Под всем этим Моцарт не то что звучал – ввинчивался в сердце на разрыв. Они взяли двадцать третий концерт, пианист был, возможно, и не самый блестящий, а часть струнного состава заменили записью – понятно, где возьмешь полный оркестр на Церере. Но все это не мешало, и с двадцать третьим они справились отлично. Еще лучше оказался Беллерт. «Песнь Революции», то грозная, то исполненная трагизма и отчаяния, то победная – пробирала до того, что у многих непроизвольно текли слезы. И у меня тоже, я тихонько вытирал глаза рукавом, стыдно же. То ли заработался и испытывал голод по впечатлениям, то ли в самом деле это было так хорошо – но мне казалось, никогда еще музыка так не действовала на меня.
Тихонько я выбрался из зала, стесняясь смотреть на людей – хотелось побыть одному. Но кто-то коснулся моего плеча.
Я выпрямился, переходя к рабочему настрою. Аркадий улыбнулся неровным рядом зубов.
– Может быть, выпьем? Я хотел с вами побеседовать.
«Конечно, из-за маман». Ну ладно – что ж поделаешь? Можно и выпить. Ничего спиртного, конечно – Аркадий же не восемнадцатилетний пацан с ангара, а я вообще салвер. Мы солидно сели в кафе Тройки, взяли по стакану лимонада и тарелку с канапэ. По ходу, толкаясь у автоматов и потом выискивая свободное место, легко перешли на «ты».