Расстрелять перед строем - стр. 2
Именно таким человеком оказался сосед Александра Захаровича по кабинету. В Главную инспекцию его перевели из Центрального архива Министерства обороны, дали полковника, хороший оклад (что-то в районе командира корпуса), квартиру в Москве. Но самое главное – у него был опыт архивной работы, возможности быстрого поиска документов и, безусловно, желание. Естественно, своими прямыми обязанностями по должности он не занимался. Звали его Иван Дмитриевич. На момент появления Александра Захаровича он уже завершил работу над первой книгой мемуаров маршала и приступил к работе над второй.
Официальный автор мемуаров – человек, безусловно, заслуженный, дважды Герой Советского Союза, причем если одну Золотую Звезду он получил в 1943-м, то вторую в 1978-м, к юбилею Вооруженных Сил. Но какая нам разница теперь? Заслуги-то были.
Другое дело – возраст, давно уже как пенсионный. А маршалы, как известно, умирают на службе. Не важно, скучная она или не очень, все же какая-то работа, продлевающая жизнь. Вот и маршал Москаленко каждое утро просыпался в одно и то же время, умывался, неизменно надевал военную форму со всеми атрибутами маршала, завтракал, потом спускался на лифте, выходил на улицу, садился в заднюю дверь черной «Волги» и выезжал прямиком к себе в Главную инспекцию.
Александр Захарович был человеком наблюдательным и не мог не отметить, что маршал ни на одном из партсобраний не выступал, перед инспектированием проводил инструктажи по «шпаргалке», написанной все тем же оперативно-плановым отделом. А особенно старший инспектор любил вспоминать одну из проверок июня 1971 года:
«Министр обороны решил произвести инспектирование НИИ Ракетных войск и ГУКОСа, так как эйфория по поводу нашего первенства в космосе была побита высадкой американцев на Луне и благополучным возвращением их астронавтов на Землю. Я попал в команду генерал-лейтенанта Рыжкова в качестве начальника-штаба группы в НИИ ГУКОСа.
На заслушивание доклада начальника института – генерал-лейтенанта, доктора наук и лауреата Ленинской премии – прибыл Москаленко. Он сразу задал вопрос, почему мы не смогли не только опередить американцев, но еще и не готовы к этому. Начальник очень невнятно обещал ускорить, но маршал махнул рукой и удалился. Когда мы остались наедине, я спросил: Так почему же она не стреляла? – Знать, не заряжена была, – ответил он, закуривая и волнуясь. Успокоившись, он указал на рядом сидевшего генерал-майора, тоже доктора наук, лауреата Госпремии, и сказал: «Это мой заместитель по науке, он вместе со мною являлся основателем и руководителем этого НИИ. Защищался, стал генералом. В НИИ только две генеральские должности. Но Главкому РВСН маршалу Н.И.Крылову захотелось своего сына, полковника автомобильных войск сделать генералом. Добился введения в этом институте никому не нужного заместителя начальника по общим вопросам в генеральском звании. А так как по штатному расписанию им полагалось только два генерала, то должность заместителя по науке свели до полковничьей, утешая первого, что он ничего не теряет ни по должности, ни в окладе. Так и сделали.
Отставание он объяснил тем, что больше половины научных работников из 200 по штату совершенно не способны к научной работе и попали в институт таким же путем, как маршальский сын. Многие даже на папиных служебных лимузинах приезжают на службу, на которой только и способны на “подай-принеси”, да во время обеденного перерыва забивать мяч. Отдачу дают только капитаны и майоры. Одному капитану по значимости кандидатскую диссертацию засчитали как докторскую. Если бы моя власть, я бы оставил только одну четверть, повысил им зарплату, и наука двинулась бы вперед.