Расследования Арсена Люпена - стр. 5
– Готово дело!.. Настоящее чудо!
Захлопнув дверцу, он сел за руль, и машина рванула с места.
Обморок, в который испуг поверг актрису, был недолгим. Она очнулась, как только почувствовала, что пожар… или то, что она приняла за пожар… уже далеко, и первым ее побуждением было желание поблагодарить своих спасителей. Однако она обнаружила, что ее голова окутана тканью, мешавшей ей и видеть, и свободно дышать.
– Что случилось? – прошептала она.
В ответ раздался очень тихий голос – женский вроде бы:
– Не двигайтесь. Если вы позовете на помощь, вам придется плохо, моя красавица.
И Регина тотчас ощутила сильную боль в плече.
– Это еще пустяки, – сказала женщина, – всего лишь легкий укол ножа. Но я могу вонзить его и поглубже.
Регина постаралась не шевелиться. Однако теперь, когда ситуация более-менее прояснилась, она смогла собраться с мыслями и даже начать рассуждать. Вспомнив языки пламени, она сказала себе: «Меня похитили… похитил мужчина, который воспользовался общей паникой… и увез меня с помощью своей сообщницы».
Она осторожно нащупала пальцами свободной руки свой бриллиантовый корсет: камни были на месте.
Автомобиль мчался на полной скорости. Регина в темноте, под окутывающей ее накидкой, даже не надеялась определить, куда ее везут. Она чувствовала только, что машина часто и резко сворачивает, для того, несомненно, чтобы запутать и возможных преследователей, и саму жертву похищения.
Как бы то ни было, автомобиль ехал без остановок. Они все еще находились в Париже, потому что сквозь ткань девушка смутно различала регулярные вспышки света – по-видимому, от уличных электрических фонарей.
Когда женщина чуть ослабила свою хватку, накидка, в которую закутали Регину, слегка сползла, и девушка увидела два пальца руки, сжимавшей мех ее пелерины; на одном из них, указательном, было кольцо с тремя жемчужинами, расположенными треугольником.
Поездка длилась около двадцати минут. Наконец автомобиль сбавил скорость и остановился. Со скрипом распахнулись тяжелые створки ворот… машина въехала в какой-то внутренний двор.
Женщина плотно окутала тканью голову Регины и помогла ей выйти.
Они по шести каменным ступеням поднялись на крыльцо. Пересекли вестибюль с плиточным полом и по устланной ковровой дорожкой лестнице – выщербленные перила, двадцать пять ступеней – взошли на второй этаж.
И тут мужчина, в свой черед и тоже тихо, прошептал Регине на ухо:
– Мы на месте. Я не сторонник насилия и не причиню вам никакого вреда, если вы добровольно отдадите мне вашу бриллиантовую тунику. Вы согласны?
– Нет! – резко возразила Регина.
– Нам ведь нетрудно завладеть ею, мы могли сделать это еще в автомобиле.
– Нет! Нет! – повторила Регина с лихорадочным волнением. – Только не эту тунику! Ни за что!
На это мужчина ответил:
– Я все поставил на карту, чтобы завладеть ею. И я ее получил. Так не сопротивляйтесь же!
Но актриса сжалась, всем своим видом выражая решительный протест. Мужчина шепнул, вплотную приблизившись к ней сзади:
– Я могу справиться и сам!
И Регина ощутила, как жесткая мужская рука вцепилась в ее корсаж, царапая нежные плечи.
Тут девушка по-настоящему испугалась:
– Не прикасайтесь ко мне! Не смейте… Ладно… берите ее, я согласна… только не трогайте меня, слышите?!
Мужчина чуть отодвинулся, по-прежнему стоя за спиной Регины. Меховая пелерина скользнула вниз; ткань с головы упала. Актриса в изнеможении опустилась на стул. Теперь она видела и комнату, куда ее привели, и женщину в мантилье, скрывавшей лицо; незнакомка, одетая в коричневое платье, отделанное черными бархатными лентами, принялась расстегивать корсет Регины, расшитый бриллиантами, и ее серебристую тунику.