Расследование убийства Российской Императорской семьи. Избранные главы - стр. 8

После взятия Екатеринбурга, перед лицом фактов, доказывавших убийство если не всей Императорской семьи, то, по крайней мере, самого Императора, военная власть, единственная тогдашняя власть, реально обеспечивавшая порядок, потребовала от Намёткина, как от следователя по делам первой важности, чтобы он немедленно приступил к расследованию.

Намёткин, опираясь на букву закона, заявил, что он не имеет права начинать следствие без распоряжения прокурора суда, но того в первые дни освобождения Екатеринбурга не оказалось.

Подобное поведение Намёткина вызвало недовольство как в военных, так и в гражданских кругах. Никто не верил в чистоту его преувеличенного уважения к закону. Намёткина обвиняли в трусости перед лицом возможного захвата Екатеринбурга большевиками. Иные пошли в своих подозрениях и еще дальше.

Для наилучшего обеспечения поиска истины суд счел необходимым забрать дело у Намёткина, потерявшего, может быть и несправедливо, всякое доверие, и передать его члену суда Сергееву, что в определенных случаях предусматривалось специальным законом.

Было бы более естественным привлечь к делу следователя по особо важным делам из Казани, в ведение которого входил город Екатеринбург. Но физически сделать это оказалось невозможно, так как Казань была отрезана от Екатеринбурга большевиками.

В первые месяцы расследования вся территория России от Волги до океана представляла собой конгломерат правительств, которые, свергнув большевиков, еще не объединились в единое целое. Объединение произошло в Уфе 23 сентября 1918 года. После совещания в Уфе возникло единое правительство в форме директории, состоявшей из пяти человек. 18 ноября 1918 года верховная власть была сконцентрирована в руках адмирала Колчака. 17 января 1919 года адмирал дал приказ генералу Дитерихсу, бывшему главнокомандующему фронтом, представить ему все найденные вещи Императорской семьи, а также все материалы следствия. В соответствии с этим приказом, ставшим специальным законом, судья Сергеев, постановлением от 25 января 1919 года, выдал генералу Дитерихсу протоколы следствия и все вещественные доказательства. Эта передача была совершена в строгом юридическом порядке в присутствии прокурора Екатеринбургского суда В.Ф. Иорданского. В первых числах февраля генерал Дитерихс доставил все это в Омск в распоряжение верховного правителя.

Последний счел опасным оставлять дело в общей категории местных екатеринбургских дел, хотя бы уже по одним стратегическим соображениям, исходя из близости линии фронта. Ему показалось необходимым принятие специальных мер для обеспечения охраны исторических документов.

Оставление дела у члена суда Сергеева не оправдывалось даже ближайшими задачами работы, ибо нужны были допросы многих лиц, рассеянных по всей Сибири и даже дальше. При этом член суда был прикреплен к своему суду.

Наконец, сама передача дела одному из членов суда являлась компромиссом, связанным с условиями того времени. Она противоречила закону, возлагавшему производство предварительных следствий на специалистов, на судебных следователей.

5 февраля адмирал вызвал меня к себе, а я как раз был следователем по особо важным делам при Омском окружном суде. Он приказал мне ознакомиться с материалами дела и представить ему мое мнение о дальнейшем порядке расследования. На следующий день, 6 февраля, я представил ему следующий доклад: