Расслабься, это любовь - стр. 7

– Мамочка, – пропищала я, пытаясь посмотреть по сторонам.

Становиться питательным ужином для этой зверюги в мои планы на вечер не входило.

– Гав! – подтвердил доберман так, что меня подбросило на ветке.

Я сильнее обхватила дерево руками и неистово молилась.

– А вот скажи мне, милая собачка, где твой хозяин? – тихонько уточнила я.

– Гав, гав! – радостно отозвалось животное, подпрыгивая на задних лапах.

Прелестно!

– Ты чей? – продолжала я дрожащим голосом. – Я тебя раньше тут не видела.

– Гав!

– А ты общительный, – даже восхитилась я, – голодный, наверное. Собачка, я невкусная, честное слово.

– Гав! – не согласился с моими аргументами доберман, пока я вертела одними глазами, боясь сверзиться прямо к его лапам на землю, в поисках хозяина собаки.

– Может, договоримся? – предложила я. – Ты меня отпускаешь, а я тебе косточку вынесу. Сахарную.

При слове «косточка» доберман напрягся, а вся задняя часть его туловища вдруг завиляла из стороны в сторону, что я сочла добрым знаком.

– Косточка, да? – повторила я.

Пес несколько раз подпрыгнул и взвизгнул. Облизнул губы и воззрился на меня.

– Вкусная, сахарная, хрустящая, – продолжала я, не замечая, что к нам присоединилось еще одно действующее лицо, а в моем кармане звонит мобильный.

Плевать мне в тот момент было на все, я хотела выжить, но боковым зрением заметила до зубной боли знакомый силуэт.

Я на ветке удержалась, а вот моя челюсть на положенном ей месте – нет.

Потому что чувство страха в Соколове просыпалось, только когда поблизости маячил визит к стоматологу. Во всех остальных случаях страх боялся его!

Иначе объяснить ситуацию мой мозг отказывался, когда Римир заметил пса, посмотрел на него и очень спокойно и сурово приказал:

– Сидеть!

Грозный доберман размером с хорошо откормленного пони покорно сел на попу и уставился на Римира. Собака прижала уши к голове и ждала дальнейших команд, а я чихнула и икнула от страха одновременно.

Это карма! Определенно, это мне урок от высших сил: не воровать братьев лучших подруг и не возить их к любимому дяде, который по совместительству стоматолог.

– Кто здесь? – не понял Римир.

– Совесть, – пробурчала я, крепче обнимая ветку и судорожно соображая, как мне слезть.

Или не слезать? Как ни крути, здесь безопаснее, чем с Римиром.

О собаке я в тот момент уже не думала, под деревом появился хищник пострашнее.

– Чья? – развеселился Соколов, поднимая голову.

Мы встретились взглядами, а я в тот момент пожалела, что забралась так низко. К самой вершине нужно было лезть, и сесть на верхушке, изображая звезду.

Соколов выглядел бодро. Немного бледен, но щека уменьшилась в размерах вдвое.

– Ты что там делаешь? – Клянусь, он молча ржал.

Лицо его казалось серьезным, но глаза смеялись.

– Готовлюсь к чемпионату по скоростному лазанию по веткам! – тяжело вздохнула я.

– И как? Получается? – Соколов не упустил случая позубоскалить.

В тот момент я забыла, что боюсь высоты и доберманов и почти собралась слезть с ветки и надавать нахалу по голове, хотя, конечно, вчера сама нарвалась.

– Пока не очень, нужно еще немного потренироваться.

Римир сверкнул глазами, на мгновение опустил голову, снова поднял и пристально посмотрел мне в глаза.

– Ну, привет, клубничка, – вдруг совершенно другим тоном пропел Соколов, убирая руки в карманы джинсов. – Слазь, собака не кусается…