Расслабься, это любовь - стр. 2

А Римир вдруг сфокусировал взгляд на мне, опустил голову и ткнулся носом мне в макушку.

– Клубникой пахнет, – медленно протянул он.

Мои глаза удивленно округлились, я подняла голову, а Мир так улыбнулся, что мне стало немного томно. Совсем чуть-чуть.

– Не замечал, что ты такая красивая, – признался он.

– Все, этому столику больше не наливать, иначе до первого этажа не доедет моя самооценка. Почему я стала красивая именно сейчас? – возмутилась я.

Негодование мое утонуло в скрежете открываемых дверей кабинки лифта.

– Ну что, красивая, поехали кататься, – почти четко произнёс Римир, заставляя меня окосеть окончательно.

Он убрал руки от сестры, кое-как сфокусировал взгляд на мне и красиво вошел в кабинку, при этом так прижав меня к себе, что у меня воздух в легких закончился.

Вероломно обнял одной рукой за шею, заставил повернуть голову в его сторону и посмотрел – кажется, хотел в глаза, но получилось куда-то в лоб.

Римир наклонил голову, а меня окатило волной жара, когда он потерся носом о мой висок.

– Клубничная девочка, – прошептал он мне на ухо, совершенно игнорируя тот факт, что я ушла в глубокий аут.

А Серафима уже жала кнопку первого этажа и нервно топталась рядом, кусая губы.

Возможно, она тоже без энтузиазма смотрела в завтрашний день, когда Римир поймет, что мы для него сделали. И вряд ли он расценит это как акт спасения утопающих.

Соколов окончательно распоясался. Его ладонь как-то очень ловко опустилась на мою талию.

– Когда ты выросла? – изумился он, растягивая гласные и все еще пытаясь сфокусировать взгляд на моем лице, но постоянно промахивался.

– Ну вот росла, росла, – кисло ответила я, – и выросла. Аппетит хороший, опять же…

– Понял. Тогда… К тебе или ко мне?

Он бессмертный, да?

– Да-а-а-а, – невпопад согласилась я и даже головой закивала для убедительности.

Боже, что я несу? А еще и покраснела не вовремя, судя по моему отражению в зеркале.

Наконец, лифт опустился на первый этаж. Мы снова взяли под руки жертву нашего стоматологического произвола и повели на улицу.

Жертва жалкой не выглядела – наоборот, с удовольствием обняла меня за талию и топала в заданном направлении, еще не представляя, какую подставу ему готовила судьба.

Серафима, сняла с сигнализации машину своего отца, открыла заднюю дверь, и мы, подхватив Римира под белы рученьки, кое-как усадили ничего не понимающее тело в салон авто.

Он почему-то был очень недоволен тем, что нас трое, и всем видом намекал, что Серафима там явно лишняя. Я, конечно, могла неверно понять его вялые попытки отбиться от собственной сестры и прижать меня поближе, но выглядело все именно так, особенно после сцены в лифте.

Мы заперли дверь, выдохнули, переглянулись и так же дружно смахнули нервный пот со лба.

Серафима села за руль, я – на переднее сидение, мы обе пристегнулись, то и дело косясь на спящего на заднем сидении Римира. Подруга завела мотор, предварительно трижды перекрестившись.

Юля.

Машина тронулась с места, а я засмотрелась на Римира.

– Только не говори, что ты до сих пор в него влюблена, – скривилась моя не в меру проницательная подруга.

– Не-а, все давно прошло, – легко отмахнулась я. – Прошла любовь, завяли помидоры, особенно когда он нас с тобой некрасиво обзывал то кнопками, то полуросликами, то просто мелкими чикушками. Чикушки, кстати, были самые обидные.