Рассказы Вельзевула своему внуку - стр. 148
Такое неожиданное констатирование так глубоко потрясло его, что с того времени он всего самого себя посвятил только тому, чтобы смочь во что бы то ни стало разобраться в этом и понять.
Первым долгом он решил безотлагательно приступить к достижению такой «мочи», которая дала бы ему силы и возможность быть с самим собой совершенно искренним, т. е. суметь побороть в себе импульсы, ставшие привычными в функционизации его общего наличия от многих возникавших и протекавших в нем разнородных ассоциаций, начинавшихся благодаря всевозможным случайным толчкам, как извне приходящим, так и внутри его порождающимся, а именно импульсы, именующиеся «Самолюбие», «Гордость», «Тщеславие» и т. д.
И когда после невероятных так называемых «органических» и «психических» усилий он достиг этого, он и начал, не щадя таких, сделавшихся присущими его наличию, существенских импульсов, думать и вспоминать, когда именно и какие возникали в период его прошедшего существования в его наличии разные существенские импульсы и как он на них сознательно или несознательно реагировал.
Анализируя себя таким образом, он начал вспоминать, какие именно импульсы вызывали в нем ту или другую реакцию в его самостоятельно-одухотворенных частях, т. е. в его теле, в чувстве и в мыслях, и какой становилась его общая сущность, когда он на что-нибудь реагировал более или менее внимательно, и как и когда вследствие таких своих реагирований он проявлялся сознательно своим «Я» или действовал автоматически, направляемый только своим инстинктом.
Вот именно тогда Белькюльтасси, этот носитель будущего святого Индивидуума, вспоминая таким образом все свои прежние восприятия, переживания и проявления, в результате ясно констатировал, что его внешние проявления совершенно не отвечают ни восприятиям, ни оформлившимся в нем определенным импульсам.
В дальнейшем он свои такие же искренние наблюдения стал уже делать над впечатлениями, как извне приходящими, так и внутри его образовывающимися, воспринимаемыми его общим наличием в настоящем, производя их все с той же всесторонней сознательной проверкой того, как эти впечатления воспринимаются отдельными его одухотворенными частями, в каких случаях, каким образом эти восприятия переживаются его цельным наличием и для каких проявлений они становятся импульсом.
Вот такие всесторонние сознательные наблюдения и беспристрастные констатирования окончательно убедили тогда Белькюльтасси в том, что в его собственном общем наличии происходит что-то не так, как по здравой и существенской логике должно было бы происходить.
Как мне выяснилось во время моих последующих детальных изысканий, Белькюльтасси, убедившись «бессомнительно» в верности своих наблюдений над собой, усомнился в правильности своих собственных ощущений и пониманий, а также в нормальности своей собственной психической организации, и потому поставил себе задачей прежде всего выяснить, нормален ли вообще он сам, ощущая и понимая все это так, а не иначе.
Для выполнения такой своей задачи он и решил выяснить, как ощущают и сознают то же самое другие.
С этой целью он начал расспрашивать своих друзей и знакомых и допытываться узнать от них о том, как они все это ощущают и как именно осознают свои прошлые и настоящие восприятия и проявления, причем делал он это, конечно, очень осторожно, чтобы не затронуть присущих им сказанных импульсов, а именно «Самолюбие», «Гордость» и т. д.