Рассказы озера Леман - стр. 13
Наверное, нечто похожее случается и у людей. Вот ведь с Мартой они прожили вместе столько лет, а чуда так и не произошло. Когда-то он, наверное, любил ее. Наверное… Странно, разве он сомневается в этом? Нет, конечно. Но это было так давно, что осталось только в памяти ума, но не в памяти сердца. Его пленило в ней то, что в молодости она светилась и переливалась всеми оттенками белого: белокурые волосы, кожа цвета чайной розы, нежная розоватость губ. Даже глаза, будто лишенные зрачков, смотрелись как две огромных отливающих серым жемчужины. Она вся была похожа на стеклянную статуэтку, но сделанную не из хрупкого и прозрачного хрусталя, который ему никогда не нравился, а из матово-перламутрового стекла Лалика, так восхищавшего его тогда. Но она была и холодна, как это стекло. Их так называемая супружеская жизнь была удовлетворением изредка возникавшей физической потребности и сводилась к пятиминутному сеансу быстрых соприкосновений двух скорее отталкивающих, чем притягивающих друг друга тел. Да и то происходило это раз в месяц, не чаще.
С Алекой все по-другому. Иногда они лежали, обнявшись, часами. И не спали, а разговаривали о чем-то. Или просто молчали. Отогревали друг друга. Он – ее замерзшее от невзгод тело и уставшую от несчастий душу. А ей удалось разморозить его сердце. В ней столько тепла и жизненной силы, что небольшая их часть перелилась в его сердце и разбудила его. Конечно, так оно и есть. Ведь в свою работу он вкладывал душу и ум. Но сердце его никогда ничем и никем не было затронуто. Даже дети были ему в общем-то безразличны. Он умудрился не заметить, как они выросли и разъехались кто куда. Теперь от них лишь приходили открытки на Рождество и Пасху.
Он очень удивился, когда однажды понял, что она пробудила не только его сердце. Почувствовал себя страшно неловко и резко отодвинулся. Побоялся испугать и оттолкнуть ее. Но Алека уже догадалась, что произошло, прижалась к нему и начала ласкать его. Он пытался остановить ее, но она просто закрыла его рот поцелуем. Первый поцелуй в его жизни, от которого так сладко напряглось все тело и закружилась голова, что уже не хотелось ни о чем думать.
На следующий день она предложила ему поехать в Женеву. Они несколько раз выбирались туда вместе. Но он побоялся растерять в городской толпе и суете то удивительное чувство, которое поселилось в его душе. И потом ему казалось, что он просто светится от радости, и это невозможно не заметить. А в его возрасте такое свечение просто неприлично. И еще ему хотелось побыть наедине со своим счастьем, похолить его и полелеять. Вот и отпустил ее одну, правда, очень неохотно…
Вернулась она домой очень скоро, и он сразу же понял: что-то произошло. Но попытался сделать вид, что не заметил ее необычного возбуждения, и не стал ни о чем расспрашивать. Она сама заговорила об этом.
– Я встретила в городе Анну.
– А кто это?
– Девушка из Косово. Она работает на Зденко и его брата. Раньше – в Париже, а теперь вот в Женеве. Рассказала, что Зденко меня повсюду ищет и страшно зол на меня.
– Ну и что? Что из того, что она тебя встретила? Ты же ей не сказала, где ты живешь?
– Нет, но все равно. Это конец, – на лице Алеки вновь появилось то выражение страха, которое так поразило его тогда на пляже в Таннэ.