Рассказы о темных предметах, колдунах, ведьмах, обманах чувств, суевериях - стр. 18

Наконец шум ученых споров и повсеместные рассказы о необыкновенной способности Жана Эймара достигли до первейших особ двора Людовика XIV. Принц Конде, удивленный странными похождениями гренобльского крестьянина, пожелал лично увидеться с ним и испытать его искусство. Вследствие этого Эймар был привезен в Париж на иждивение принца и помещен для жительства в собственном его дворце, где его окружили невиданною им до того времени роскошью.

Дав колдуну отдохнуть в течение нескольких дней, его представили принцу. Эймар несколько смутился, но принц поспешил ободрить его ласковым приветом.

– Правда ли то, что про тебя рассказывают? – спросил Конде у крестьянина.

– Мало ли что болтают про людей, – робко отвечал Эймар, – не всякому слуху верь.

Принц улыбнулся:

– Можешь ли ты отыскать вора и похищенную им вещь?

– Могу, но для этого нужно несколько условий.

– Какие именно?

– Мне нужно находиться на самом месте, где случилось похищение и притом именно в то время, когда первые лучи солнца покажутся на востоке. Вдобавок мне необходим мой ореховый прут.

– Каким образом можешь ты напасть на следы вора?

– Движение прута руководит мной.

– Поэтому ты действуешь совершенно бессознательно и повинуешься движении прута.

– Да.

– Воля твоя нисколько не участвуете в движении прута?

– Нисколько.

– Но если прут будет оставаться неподвижным?

– Тогда я продолжаю свои поиски.

– А если и в продолжение этих дальнейших поисков прут не будет вертеться?

– В таком случае объявляю, что на указанном мне месте не совершилось преступления.

– Каким случаем открыл ты в себе способность к такому таинственному действию?

– Этого я и сам не знаю.

– Думаешь ли ты, что всякий другой может сделать с помощью прута то, что ты делаешь?

– И это мне неизвестно.

– Не чувствуешь ли ты в себе чего-либо необыкновенного, отличающего тебя от прочих людей?

– Ничего.

– Старался ли ты когда-нибудь дать самому себе объяснение таинственных и необыкновенных действий, производимых ореховым прутом в твоих руках?

– Я неоднократно пытался размышлять об этом, но мысли мои при таких попытках так перепутывались, что я невольно должен был прекращать подобного рода размышления.

– Уверен ли ты, что способность твоя есть врожденная?

– Я думаю так по крайней мере.

– Не старался ли ты усовершенствовать какими-либо средствами эту способность?

– Никогда.

– Не обманывало ли тебя при каком-нибудь случае указание орехового прутика?

– До сих пор ни разу.

– И ты уверен, что никогда не обманет?

– Не знаю, но надеюсь, что движение прута в моих руках всегда укажет мне истину.

– Готов ли ты показать мне опыт своего искусства?

– Извольте приказать, ваше высочество.

– Если ты действительно оправдаешь слышанные мною о тебе рассказы, то я щедро награжу тебя и постараюсь, чтобы способность твоя принесла и тебе, и другим пользу. Но если ты просто обманщик, то берегись: я разделаюсь с тобой за плутовство. Готов ли ты и после этого принять испытание?

– Я откровенно высказал вашему высочеству все, что сам знаю, и тысячи свидетелей могут подтвердить истину опытов, которые я делал своим прутиком. Я готов и теперь, и всегда повиноваться вашей воле, но последствия зависят не от меня, потому что я, как уже сказывал вам, действую безотчетно и повинуюсь независящему от меня влечению. Поэтому я не заслуживаю ни награды в случае удачи, ни наказания в случае неуспеха. Впрочем, вполне полагаюсь на правосудие вашего высочества.