Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2 - стр. 18
Им невероятно везло. Каким-то неведомым чудом осколки и пули миновали машину, не задевая солдат с офицерами. После налёта все выбирались на грейдер, относили в сторонку убитых и раненных, и сбрасывали с пути разбитую технику. Затем, чистили форму от мелкой, въедливой пыли, садились по прежним местам и продолжали движение вперёд.
Иногда шоссе поднималась на небольшие пригорки. Яков смотрел на север и запад и видел едва различимые контуры города, стоявшего на другом берегу. Над всеми районами висели плотные серые тучи, а к ним поднимались большие султаны чёрного дыма.
На широкой поверхности Волги, виднелись надстройки речных кораблей, потопленных фрицами. Мелькали огромные пятна солярки и нефти, что вытекала из разбитых хранилищ и потопленных барж. Они очень медленно плыли вниз по течению и полыхали багровым, чадящим огнём.
Тридцатого августа, ближе к закату, машина, наконец, прибыла в конечный пункт назначения, в посёлок Верхняя Ахтуба. Чекист высадил четырёх офицеров у маленькой площади, возле которой темнели разрушенные одноэтажные здания. Он простился с попутчиками кивком головы и приказал молодому шофёру ехать по каким-то своим, «особистским» делам.
Военные осмотрелись вокруг и увидели вывеску районного отдела милиции. Не очень давно, в него попала «лёгкая» бомба. Мощный взрыв развалил четверть дома и превратил в кучу битого щебня.
Как это ни странно, но большая часть того здания осталась в сохранности. Теперь в ней ютились блюстители правопорядка. Крыльцо было сложено из обломков каменной кладки. Низ окна разобрали, а в возникшем проёме повесили дощатую дверь.
Майор поднялся по корявым ступеням и шагнул в тесную комнату. Там одиноко сидел милицейский сержант. Степан Сергеич представился пожилому дежурному и предъявил свои документы.
Околоточный взглянул на бумаги и не очень охотно ответил на вопросы военного. Было отчётливо видно, он очень устал, выдавать одну информацию по много раз в день.
Майор выслушал его пояснения, вернулся к парням и, подавив тяжкий вздох, сообщил: «Неделю назад фашисты прорвались к селенью Латошинка, что расположено севернее Сталинграда. Они перекрыли пути, ведущие к городу».
В ночь на двадцать четвёртое августа паром «Иосиф Сталин» причалил к той пристани. Речники закатили на палубу пару вагонов с ранеными красноармейцами, и перед самым рассветом, отвалили от противоположного берега.
Фрицы заметили судно на фарватере Волги, подтянули танки и пушки и открыли стрельбу. К счастью, снаряды упали поблизости с бортом и осколки снарядов не причинили большого вреда. Корабль благополучно добрался до гавани и встал на прикол. С этого дня железнодорожная переправа уже не работает.
Теперь в город можно попасть только на лодках, катерах и водных трамвайчиках. Они регулярно отходят от Сталинградского тракторного и от заводов «Красный Октябрь» и «Баррикады».
С помощью самолётов-разведчиков немцы наблюдают за Волгой и постоянно обстреливают всю акваторию. Пальба артиллерии не прекращается круглые сутки. Но, как говорит милицейский сержант, в темноте больше шансов проскочить на ту сторону.
– Дежурный показал мне карту района, – добавил майор, – и я запомнил, как нам добраться до пристани. – Он взял тонкий прутик, валявшийся на узкой дороге, и начертил в пыли подробную схему.