Рассказы из жизни - стр. 2
– Я познакомился с ней давно, я был на премьере мюзикла «Зорро». Она была поклонницей опер, посещала Большой театр. Особенно ей нравилась опера «Иван Сусанин» и балет «Жизель». Но вернёмся к знакомству. Мы во время антракта оба зашли в буфет…
Тем временем, когда Жора рассказывал о ней, о своей жене, его любимой Софи, Вика подумала: – Он её любил, действительно он её любил. Только любящий человек может так рассказывать о ней. Он говорил о ней нежно, с любовью. Не пропуская деталей их знакомства. Он рассказал, что она первая с ним заговорила. Она интересовалась, как он относится к филармонии. Он, конечно, относился к классической – филармонической – музыке хорошо, он любил её и старался не пропускать ни одного концерта. У него даже был абонемент в зал Чайковского. Завтра там давали концерт Франца Листа. Одна из композиций Les préludes. («Прелюдия») Она знала это произведение Листа, Les préludes, наизусть. Да и многие другие произведения Франца Листа, Иоганна Штрауса и многих других композиторов наизусть. Дело в том, что она была первой скрипкой в одном из оркестров французской филармонии и приехала в Москву на гастроли.
Вика перебила Жору. Она уточнила.
– Она была француженкой?
Жора подтвердил.
– Да, она из Франции. – Затем он продолжил свой рассказ.
Он рассказал, что Софи попросила Жору показать ей Москву, и тот согласился. Они гуляли по улицам Москвы, были в историческом музее, Оружейной палате, в Кремле. Софи видела Царь-пушку и Царь-колокол. Видя эту историческую красоту, которую она изучала только по книгам, она не переставала восхищаться их величием. Казалось, что вот-вот, и Царь-пушка произведёт свой выстрел, а Царь-колокол зазвонит. К сожалению, никто из них не произвёл ни единого выстрела, и не произвёл ни единого удара. Они молчали, как будто ждали своего времени. Затем они перешли через дорогу и попали в небольшой парк, где, сев на скамейку, о чем-то разговорились. Жора рассказывал, что это за страна – Россия! Он о ней говорил так, что, кто бы ни услышал его рассказ, поверил бы, что тот, кому он рассказывает, сам поверил, что он всегда знал эту страну. Страну с её необъятными просторами, с её обширной и прекрасной природой. Да, умел человек рассказывать. Софи рассказала о Франции. О её культуре. О том, как прекрасна её архитектура, и отдельно о Лувре. Она там бывала часто и знала всё расположение картин наизусть. Когда она не занималась музыкой, она приходила сюда, в Лувр, и смотрела на картины. Она изучала их и черпала в них вдохновение. Придя домой, она садилась за стол и, разложив перед собой нотную бумагу, писала музыку. Да, она именно её писала, а не сочиняла. Да и сочинять было особо нечего, музыка была в ней само́й, в её сердце. Да, прекрасное свидание, больше никак не назовёшь. Солнце заходило за горизонт, озаряя последними лучами крыши домов, заглядывая в окна их жильцов. Покой и тишина. Пора. Кремль закрывается.
Следующим вечером я был в зале имени Чайковского. Там я увидел во второй раз её, Софи. Она сидела в передних рядах оркестра, смотрела в ноты своей музыкальной партии и на стоящего напротив дирижёра. Он дирижировал дирижерской палочкой, глядя на оркестрантов, внимательно вслушиваясь в каждую скрипку и другой музыкальный инструмент. Вот оркестр затих, и зал услышал стоящий на сцене рояль. За фортепьяно сидел мужчина. Ему было на вид около сорока, может, немного больше. Он тихо, будто трепеща перед музыкой и инструментом, нажав несколько клавиш, начав играть свою партию и забыв обо всём на свете, ушёл в музыку исполняющейся партии. Казалось, что он играет так, что, кроме музыки, ему ничего не надо. Он был погружён в музыку, играя на фортепиано так, что казалось, что это не он играет свою партию, а сама музыка – вот она. Взяла за руки этого человека и сама его ведёт по своим нотам. Она лилась из этого музыкального инструмента, словно соловей пел свою песнь. Но вот снова вступил оркестр, влившись в музыкальную композицию партии фортепиано. Прекрасная музыка! Жора сидел в шестом ряду, и у него не было слов. Он за свою жизнь никогда не слышал такой красивого исполнения.