Рассказы 7. Час пробил - стр. 6
Щелк – вдох.
Щелк – выдох.
Воспоминания о спуске ограничились проклятым звуком ламп. Помню, как пришли на четвертый, как Димка вскрыл фомкой двери шахты. Как мы обвязывались веревкой. Дальше лишь высота и дыхание по щелчку. Остается только догадываться, сколько времени я судорожно цеплялся за торчащую из бетона арматуру, которую лишь безумный архитектор этого места мог назвать лестницей, пока брат медленно стравливал веревку руками в толстых рукавицах.
Дрожь постепенно покидала скрюченные пальцы, дыхание возвращалось в норму. Голову мгновенно засыпало вопросами. Разбираться решил по порядку:
– Где твоя сестра?
Слава вжался в стенку кабины, прямо под листовкой с предупреждением, и таращился на меня. Пыль, сопли и слезы смешались в грязные разводы на бледном лице ребенка. Хотел что-то сказать, да, видимо, выражение моей физиономии пугало его даже больше, чем это место.
– Пацан, ну ты чего? Это же я!
– Дядя Сергей! – вот и новая порция слез.
– Ну, не хнычь, – я подсел к мальчику. Он протянул ручонки, вжался в мой халат. – Ты как?
Тихие всхлипы в ответ. Я отстранился, чтобы рассмотреть его получше: коленки сбиты в кровь, на лбу ссадина, будет шишка. Больше ничего, кожа чистая, цвет глаз нормальный. Задрал тонкую рубашку, повернул – тоже чисто.
– Сильно болит?
Отрицательный кивок.
– Где Катя?
– Мы пошли посмотреть этаж. – Славка шмыгнул носом. – У нас быстро кончились спички. Я испугался и побежал обратно… а Катька… заблудилась.
Я заглянул в темноту проема. Уровень этажа оказался всего на двадцать сантиметров выше, чем кабина лифта. Похоже, ловители действительно отчасти сработали, затормозив падение.
– Как вы открыли двери?
– Не мы, – мальчик пожал костлявыми плечами. – Сначала был грохот, потом нас подбросило, Катька даже подбородок разбила. А когда открыли глаза, двери уже так были.
– Ла-а-адно, – протянул я, собираясь с мыслями. – Вот как мы поступим. Я сейчас обвяжу тебя этой веревкой и подсажу к люку, чтобы ты мог выбраться на крышу. Будешь ждать меня там, понятно? А сам пойду искать твою сестру. Если меня долго не будет, кричи наверх и лезь по лестнице. Там дядя Дима, он будет тянуть веревку, и ты не упадешь. Хорошо?
Слава кивнул. Когда я посадил его на крышу, несколько раз щелкнул фонариком, подавая брату сигнал через открытый люк: «все в порядке, жди».
– Я скоро вернусь, Славка, слышишь? Потерпи еще чуток.
Тьма этажа дохнула на меня сыростью. Я постоял с минуту, принюхиваясь в попытке различить характерные для Самосбора запахи. Но не заметил ничего подозрительного. Луч фонарика пробежался по низким потолкам и серым стенам. Бетонные кишки узких коридоров расходились от лифта в четыре стороны.
Я прошел в случайном направлении десять шагов. Снова развилка. Не похоже на жилой этаж, скорее подвал с лабиринтом проходов и тесными каморками. Вернулся обратно и пошел в другую сторону. Пока мне не встретилось ни коричневой слизи, ни других последствий Самосбора. А вот и то, что я искал! Обгоревшие спички станут моими хлебными крошками. Как дети сами до такого не додумались? Им больше не читают сказок?
Сначала до меня долетел звук глухих ударов. Словно кто-то методично бил резиновым мячом о пол. Я даже представил, как скачет грязно-красный шар с двумя синими полосками. Слава и Катя постоянно таскали за собой эту самую популярную в Гигахруще игрушку. Странно только, что девочка решила поиграть сейчас, одна в полной темноте.