Размер шрифта

Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи - стр. 35

[7]; «…учтено: трупоедства – 54 случая, людоедства – 69 случаев»[8]; «не имея совершенно продуктов питания, по уговору со старшей сестрой, 9-летний мальчик убил 3-летнюю девочку (сестру), после чего отрезали у нее голову и в сыром виде ели мясо трупа»[9]; «11-летний мальчик – ножом вскрыл живот умершего отца, вынул внутренности и приготовил их, чтобы сварить»[10]; «бедняк… 50 лет, убил своих дочерей 7 и 9 лет, мясо которых употребил для еды. …При обыске никаких продуктов питания у него не обнаружено»[11]; «в землянке, в сундуке, обнаружено человеческое мясо без костей около 30 кусков, весом 16 кг, и в чашке суп, сваренный из этого же мяса. …совершив убийство, Т… мягкие места трупа срезал и засолил, а кости и остальные части в мешке зарыл в снег. Из этого мяса варили суп, который ела вся семья»[12]; «на почве продзатруднений зарезала своего ребенка 3 лет, с целью употребления в пищу», «зарегистрирован факт употребления в пищу умершего грудного ребенка… Умерший ребенок был ею поджарен в печке на лопате и в тот же день съеден, а кости брошены в печь, с целью укрытия следов», «в ведре обнаружено было засоленное человеческое мясо», «при обыске обнаружено в чугунах человеческое мясо, а на столе лежали огложенные кости. При допросе… признался, заявив, что это мясо употребляли и его жена и двое детей»[13]; «в станице Ново-Щербиновской, Ейского района, выявлены факты группового людоедства, сопровождавшиеся умышленным убийством малолетних членов семьи и детей-беспризорных», «эта группа зарезала и употребила в пищу 4 детей»; «зарезала и съела двух своих детей», «выявлена семья, систематически занимавшаяся людоедством»; «эта группа зарезала и употребила в пищу 3 детей», «выявлены колхозники… которые убили двух своих малолетних детей и питались их трупами»; «выявлено несколько фактов, когда дети, питавшиеся человеческим мясом и помещенные в интернатах, рассказывали о том, как их родители убивали и ели детей»[14].

Ели, разумеется, не только это: «Рабочие завода Силикатного кирпича… отрывали тайным образом на скотомогильниках при Ветеринарно-Санитарной Станции Техжиркома вблизи г. Саратова туши сапных лошадей, мясо которых употребляли в пищу»[15]; «отмечены 50 случаев употребления в пищу павших животных»[16]; «на Госшвейфабрике, в Оренбурге… отмечены факты употребления в пищу собак», «рабочие уходят в села нищенствовать», «рабочие падают от истощения у своих станков»[17]. А еще описаны многочисленные случаи, как возле мельниц и элеваторов, где рабочие употребляли в пищу зерно, голодные дети собирали человеческий кал, извлекали из него зерна и ели их[18]. При этом, как свидетельствует историк Виктор Кондрашин, не установлено ни одного факта смерти от голода коммуниста, председателя колхоза или сельского Совета…[19]

До краха СССР тема голода начала 1930-х годов была у нас не просто закрыта – под строжайшим запретом. Было наложено жесточайшее табу вообще на какое-либо упоминание о страшном голодоморе, для исследователей были закрыты абсолютно все архивные фонды, где находились документы о голоде. Любой историк, осмеливавшийся коснуться этой запретной темы, мог запросто поплатиться, по крайней мере, запретом на профессию. Разумеется, это вовсе не означало, что про ужасы голода не знал никто, кроме выживших, но очень молчаливых даже в кругу семьи современников-свидетелей. Хотя подобные документы и находились на закрытом хранении, утечки было не избежать: с ними все равно должны были работать хотя бы те, кто обеспечивал их сохранность – архивисты. Надо же было давать ответы на запросы госорганов, граждан, готовить справки… А еще были студенты-историки, проходившие там архивную практику… Поныне помню шок – свой и однокурсников – от открытия, сделанного во время той практики: документы Куйбышевского областного госархива (ныне Центральный госархив Самарской области) казенным языком всевозможных сводок, отчетов и протоколов свидетельствовали, как свою смертоносную жатву голод 1930-х годов снимал в селах и поселках, откуда родом была половина нашего курса: села обезлюдели на четверть. Но больше всего шокировали документы о людоедстве, причем людоедстве вовсе не единичном, а поистине массовом! Приложенные к документам фотографии были не для слабонервных: расчлененные человеческие тела, отрезанные конечности и головы, объеденные куски тел и обглоданные кости, чугунки и ведра, набитые кусками человечины… Разумеется, никто все это нам, студентам, специально не давал, однако кто-то сунул нос в те фонды из чистого любопытства, замещая сотрудников-хранителей, кому-то просто поручили дежурную работу – привести в порядок описи, картотеку, сверить дела. Так что к концу архивной практики те жуткие фотографии тайком проглядели все. Что, разумеется, не стало секретом ни для самих архивистов, ни для наших преподавателей, так что после завершения практики последовали вполне предметные указания держать язык за зубами…

Страница 35

На следующую страницу