Рассеивая сумрак. Бессонная война - стр. 44
Нуска вдруг почувствовал закипающую внутри злость. Он объехал уже по меньшей мере половину Скидана, но так и не получил ответов ни на один из своих вопросов.
– Хм-м, – протянул Жеро и, распустив свои длинные волосы, потянулся к одному из кувшинов с вином. Наполнив для себя полукруглую чашу, он, вглядываясь в вино, заговорил: – На самом деле у подобных нам нет названия. Но разве не забавно было бы мнить себя избранным кем-то? Ты можешь заменить это слово на любое другое. Например, «проклятые духами», «изгнанные духами», «обречённые на страдания духами»? Ха-ха-ха…
Нуска хотел уже прервать затянувшийся монолог, но от этого смеха у него зашевелились волосы на затылке, и он решил промолчать.
– Верно, Нуска, – кивнул сам себе Жеро, а затем залпом опустошил чашу и уставился в зеленеющий полог листвы с лёгкой улыбкой на лице. – Мы отличаемся от других людей. У каждого из них есть своя судьба и свой путь. Но как же так? Неужели вдруг духам захотелось посмотреть, что будет, если выплюнуть на свет горстку людей, способных не только повелевать собственной жизнью, но и ломать чужие?
Лекарь мог только догадываться, что́ пытался донести до него Жеро. Качнув головой, он всё же потребовал:
– Выражайся яснее.
– Хм-м, – вновь протянул арцент и с легкомысленным видом повторно наполнил чашу. – Так и быть. У каждого ныне живущего человека есть своя судьба. А ты – один из немногих, у кого её нет. И один из немногих, кто может сломать не только собственную жизнь, но и чужую. Так понятнее?
Лекарь уставился вниз, судорожно соображая.
– Нет! Ни бездны непонятно.
Тогда Жеро, казалось, разозлился. Он допил вино и швырнул чашу над водоёмом – посудина влетела в дерево и разлетелась на мелкие осколки.
– Нуска! Ты способен перевернуть с ног на голову ход любых событий в этом мире. И никто для тебя не указ – ни люди, ни сурии, ни аристократы, ни даже духи. Никто не в силах остановить тебя.
Лекарь так не вовремя вдруг решил почесать голову, а затем с не менее глупым выражением лица уставился на Жеро.
– Но ведь я не один такой? – переспросил Нуска.
– Да, так и есть. Я тоже один из избранных козлов отпущения. Эрд – тоже. Потому и резня, которую он устроил в лесных племенах, навсегда останется на его совести. Он не может винить в том проступке никого – ни других людей, ни духов, он сам…
– А что, если… А может… – вдруг затараторил Нуска, вскинув руки. Капли воды взлетели в воздух и даже долетели до Жеро. – Ведь другой из избранных… может тоже влиять на судьбу?
Арцент вдруг замолчал. Его лицо посерьёзнело, а челюсти, казалось, стиснулись так сильно, что зубы вот-вот потрескались бы от напряжения.
– Ты хочешь сказать… что знаешь ещё кого-то, кто обладает подобной силой? – уточнил он.
– Я не уверен. Но одна хаванка…
– Нет-нет, Нуска. Все избранные являются представителями разных народов. Раз ты хаванец, то не может быть второго хаванца, – отмахнулся Жеро.
– Но почему ты так уверен, что я – тоже избранный?! – не выдержал Нуска.
– Твоё имя. Оно особенное. И между нами есть еле уловимая связь. Я ненавижу людей, Нуска, не мог так просто довериться кому-то без причины.
– Если тебе нужно имя… Её зовут Тиама. Скажи, может ли она иметь ко всему… ко всему этому отношение?
Нуска нахмурился и уставился на Жеро. Тот вдруг медленно приподнялся, а затем приблизился. Лекарь не успел ничего увидеть, просто через секунду лицо арцента оказалось всего в паре сантиметров от его лица, а налитые кровью глаза прожгли насквозь.