Распятый ангел - стр. 12
– К весне дачу не узнаете, мама. Будете жить здесь. Несите самовар, попьём чайку и помечтаем.
Лёша решил последнюю проблему перед отъездом, и Нина Ивановна просто на глазах расцвела.
– Сынок, а зимней её можно будет сделать?
– Чем и займётся Тихон Ильич. В своём доме он живёт круглый год.
– Семья не будет против его работы? – засомневалась Нина Ивановна.
– Вдовец я.
Нина Ивановна с сожалением покачала головой:
– Деревенька наша почти вымерла, многие нашли более престижные места. Раньше я всех знала… Вы чей домик купили? Мы последнее время здесь нечастые гости.
Тихон Ильич что-то объяснял ей, а Лёша вдруг сказал:
– Скоро наступят трудные времена, надо объединяться, – и обнял их за плечи.
Нина Ивановна покраснела, и сразу стало заметно, насколько она ещё хороша собой.
– Куда уж труднее, вы хоть там поживёте как белые люди.
Да, они в Индии жили именно так. Но через три года тоска по дому заела.
– Юля, перестань хандрить! Так на тебя не похоже. Приёмы, экскурсии, море, наконец! Чего тебе не хватает?
Юле не хватало свободы. Она ощущала себя птицей в золотой клетке. Её бесил этикет, субординация, туда «низзя», сюда «низзя» … Юля хоть и писала очерки о жизни и традициях древней страны, но всё больше и больше скучала о коллективе любимой газеты, о бурной его жизни. На родине такие перемены, а её там нет.
– Нет, сладкая жизнь не для советской женщины, – ответила она мужу.
– В этом и беда. Зато мы познакомились с культурой великой страны, Света научилась плавать, в классе не тридцать, а десять учеников. В конце концов, ты стала настоящей женой и матерью. Без суеты и спешки пишешь очерки. Я закончил работу над диссертацией. А дома хаос и голод!
– Там – свобода!
Петрович только вздохнул.
– Давай спросим Свету: хочет она домой?
– Хочу! По Родине скучаю… – они так и покатились со смеху. Что она может помнить о ней? Неужели ностальгия родовая болезнь россиян?
В посольском городке для детей был рай. Петровича уговаривали остаться ещё на год, но он не согласился.
– В Москву, в Москву! Там и защитишь свою докторскую диссертацию, – Юля радостно кружилась по комнате.
– Не трогай Чехова, – Петрович смотрел на ожившую жену и печально улыбался.
По возвращении купили квартиру, машину. Алексей успешно защитился, и ему предложили должность в правительстве. Он, разобравшись в ситуации, отказался от заманчивого предложения и ушёл на скромное место в свой МИД.
Юля не понимала его решения, возмущалась: предложение сулило такие перспективы! Петрович снова наступил на горло своим амбициям и только ради неё, любимой, о чём она даже не подозревала. Объяснение, что эти перспективы дурно пахнут, её вполне устроило.
Сама она сразу окунулась в редакционную кипучесть и обрела душевное равновесие. Её фанатизм снова покорил всех. Свободных вакансий не было, но её взяли в штат. Пока на подмену отпусков.
По случаю возвращения организовали пикник. Собрались все знакомые и друзья. Юлия светилась от счастья, впитывала как губка последние новости, донимала всех расспросами, готовилась свернуть горы. Недолго музыка играла, потому что Алексей увёз семью в Англию, и очень вовремя. Страну ожидали новые потрясения: ГКЧП, распад Союза, Ельцин… И вернулись они уже в другую страну, теперь уж точно попав из рая в ад – милость, которой упорно домогались в «союзе нерушимом».