Расплата за риск - стр. 34

Данилов уже провалился в сон. И, кажется, когда он проснется, чья-то кудрявая голова слетит с плеч.

Ему снилась Жулька. Милый лисенок с рыжими волосами и смешными веснушками. Но у лисенка имелись зубки и коготки, которые нравились Данилову даже больше, чем веснушки. Во сне она ластилась к нему, окутывала своим теплом, заставляла все его тело корчиться от желания. Ее руки были везде, безошибочно находили чувствительные точки. А рот… Влажные губы с протяжным стоном изучали его грудь, спускаясь все ниже к ремню брюк.

- Лисеныш, ты что творишь? – пробормотал Джек, но сил сопротивляться не было. Он устал бороться с влечением к ней. Устал хотеть и представлять, как делает ее своей, как будет чувствовать ее хрупкое тело всей кожей, каждым гребаным нервом.

Данилов кайфовал от того, что Жуля такая раскованная и раскрепощенная в его снах. Ее влажные губы сомкнулись на возбужденной плоти, и Джек понял, что хриплый стон принадлежит ему.

Боже, разве можно кончить во сне? Можно! Жуля творила с ним невероятные вещи, заставляла метаться по постели, загребать рыжие волосы в пригоршни. Джек решил, что позже он непременно спросит у Фарт, откуда такие познания в области минета. Завтра спросит. Как только проснется. И на всякий случай, выпорет. Чтобы не думала ни с кем такое повторить. Только с ним, Джеком. И точка!

Умелые движения языка заводили его с каждым мгновением все сильнее. Данилов плюнул на все мысли и надавил на девичий затылок, дернул бедрами вверх, заставляя Жу-жу обхватить его плоть сильнее, глубже. А, не встретив сопротивления, понял, что вот-вот кончит в ее нежный рот.

Вот ведь чччерт! Но он не мог остановиться, стоило ему представить, как сверкают ее глаза, как алеют румянцем смущения щеки, как губы немного припухли от трения и оттого стали ужасно соблазнительными.

- Господи, малышка, я кончу, твою ж мать! – прохрипел Данилов, зависая между сном и явью.

Жуля скользнула юркими пальцами по бедрам, надавливая, поощряя, доводя до сумасшествия, и Джек сдался. Каждая мышца напряглась и пульсировала чистейшим удовольствием. А сам Данилов стремительно возвращался в реальность.

- Лисеныш? Кхм… Так ты меня не называл, мне нравится, - раздался хриплый смех, а следом влажный поцелуй в напряженный после оргазма живот рассек тишину спальни.

- Какого хера, Лара?! – голос Данилова все еще был хриплым после пережитого, но он уже отодвигал девушку со своих бедер.

- Мог бы сказать «спасибо», - Лара надула губы, притворно обидевшись. – Я в душ.

Васьковская изящно и грациозно поднялась с постели. Распахнула двери прежде, чем Данилов успел ее задержать. После ранения Джек не блистал скоростью. Да и действие препарата окончательно не прошло. Нет, он убьет Лару собственноручно!

Лариса, сверкая обнаженным телом, не стесняясь, вышагивала в сторону ванной комнаты. Данилов ковылял следом. Он успел натянуть трусы, но ширинка так и осталась расстегнутой.

Джек замер в темном коридоре. Он наткнулся на огромные, голубые сверкающие даже в тусклом свете ночника глаза.

Словно удар под ребра, и липкий неприятный холодок прошиб позвоночник.

Ватные ноги не слушались. Джек словно врос в пол.

Глаза кричали ему о том, что он предатель и урод. И были правы.

Данилов развернулся под взглядом этих глаз. Он чувствовал, как на обнаженной спине остаются ожоги. Глубокие и рваные.