Расплата за любовь - стр. 19

- Это не займет много времени. С утра думаю об одном, как поскорее стянуть с тебя трусики, - он привстал и снял их вместе с брюками. – Иди на меня…

Сидя, прижимаясь друг к другу, мы двигались быстро, иногда замедляясь, чтобы немного оттянуть момент оргазма. Пик удовольствия приближался, и мы нарочно останавливались, наслаждаясь сладким томлением. Я чувствовала пульсации Назара внутри, готового разрядиться в любой момент, но ждущего меня. В очередной раз я уже не смогла сдержаться и поддавшись сильнейшему напряжению, начала кончать, едва сдерживая стон. Оперевшись одной рукой на его колено, я выставила грудь, а голову откинула назад. Плавно, очень медленно бедра стали опускаться и подниматься, скользя по члену и стараясь как можно больше продлить блаженство… Свое и Назара, который сощурив веки, кусал мои соски и наполнял нутро семенем…

Когда удовольствие отступило, оставляя после себя приятные ощущения я легла на твердое мускулистое тело и прижалась к колючему подбородку щекой.

- Я заказал для тебя и Клима новые документы.

Ну вот, стоило просто немного подождать и не лезть с расспросами. Он сам знает, что делать.

- И кем я теперь буду? – водя пальчиком по волоскам на груди Назара спросила я.

- Курочкиной Ниной Павловной.

Я ущипнула его за сосок.

- Ты что издеваешься?

- Не бей, помилуй, - засмеялся он.

- Правда, что ли? – неужели он серьезно?

- Шучу. Какая ты Курочкина? Будешь Бойцовой Ольгой Николаевной.

- Вот это мне нравится.

- Домик в Стамбуле уже ждет нас, пока поживем в Турции, а дальше сама выберешь где осядем. Как только я вернусь из Москвы, мы улетаем…

8. Глава 7

Филипп

- Все! Жить будешь, - сказал Пинцет и сделав последний стежок, отрезал черную нить. Еще одна памятная зарубка на теле. – Сейчас Катюша перевязку сделает, дождешься анализов и, если все нормально, можешь ехать.

- Спасибо, брат.

Пинцет снял перчатки и бросив их в урну, подошел к раковине, чтобы вымыть руки, а Катя принялась за дело.

- Что делать будешь? – спросил он.

Я перевел разочарованный взгляд на окно. Бороться, даже несмотря на предательство, которое больно ударило по мне. И я не о простреленном бедре. Всегда трудно осознавать, что человек так долго находившийся рядом, служивший тебе верой и правдой, с которым ты общался, которому безвозвратно дал денег на операцию сестры, может перейти на чужую сторону и захочет лишить жизни.

Прям хоть из дома не выходи… Верить никому нельзя. Каждый для меня потенциальный предатель.

- Жить…

- Правильно, командир, не отчаивайся. Понимаю, что сейчас творится в твоей душе и мне самому от этого тошно. Никогда бы не подумал о Смирнове как о крысе, просто пинцет какой-то, но истинные братья всегда с тобой. Их не переманить, не перекупить, они никогда не подставят тебе подножку. Все будет хорошо.

Я ухмыльнулся, услышав фирменное «пинцет» – слово-паразит в его речи, за которое он и получил свое прозвище. Хирург сказал правильные вещи и до последнего момента я тоже так думал про братство и про несокрушимость товарищества, только слабые места есть у каждого, можно если не купить, то надавить или запугать…

- Не надо меня успокаивать. Свои выводы я сделал.

Он громко выдохнул и вышел из кабинета, за ним последовала и медсестра. Я сел на кушетку и опустив рукав, начал его застегивать.