Расплата за любовь - стр. 3
Говорили не «купить», а «достать». Люди покорно стояли в очередях в магазинах, чтобы «достать» ковер и люстру из богемского стекла.
Самым главным богатством были нужные связи и умение «достать» дефицит.
Ковры и люстры по наследству должны достаться подрастающим детям. Все эти вещи считались обязательными и необходимыми атрибутами достатка, и жить полагалось так, чтобы все было «как у людей».
По вечерам мама смотрела по телевизору любимые фильмы, а папа читал Ане сказки, укладывая ее в постель и целуя перед сном.
Конечно, его не понимали остальные мужики во дворе, забивающие «козла» или громко и бурно выясняющие отношения со своими женами.
Ему и не нужно было их понимание и одобрение. Ведь у них была самая счастливая семья на всем белом свете.
Анечке казалось, что ее папа всемогущий и может все на свете. Он умел починить сломавшуюся вещь, играл на гитаре, разбирался в музыке и умел водить машину.
Папа работал начальником на заводе, он всегда говорил, что может полностью обеспечить семью. Часто мама просила, чтобы он позволил ей устроиться на работу и помогать ему, но он не хотел, чтобы мама работала. Папа безумно любил маму и баловал девочку, они ни в чем не нуждались и чувствовали себя за папой, как за каменной стеной.
Квартира, дача, машина были не в каждой семье, но в их семье они были.
В пятницу вечером все вместе садились в папину служебную черную «Волгу». Водитель Петр вез семью на выходные на старую папину дачу, доставшуюся ему по наследству. Дача была расположена в тридцати километрах от города, и Аня с удовольствием смотрела в окошко машины, любуясь тем, как мелькают за окном невысокие среднерусские березки, перемежающиеся кустами неизвестных ей низкорослых кустарников.
Мама на грядках выращивала только цветы, розы, гладиолусы, орхидеи, вызывая неодобрение остальных обитателей дачного поселка.
Как и в садике, маму всегда обсуждали, чаще всего за обсуждением скрывалось осуждение.
Чтобы не судачили соседи, мама снимала на даче туфли на высоком каблуке и переобувалась в удобные ботиночки.
– Мне так неудобно ходить без каблуков, – жаловалась она папе. – Я люблю выглядеть красиво, а не как клуша на грядках.
– Ты в любом наряде красивее всех, – успокаивал ее папа. – На тебя даже мешок из-под картошки если надеть, ты все равно будешь лучше всех.
Мама посетовала:
– Вот так всю жизнь: только и думай о том, что скажут окружающие. Живем как будто бы не для себя, а для чужих людей.
Папа тут же постарался ее успокоить:
– Люба, ты моя любовь. Я обожаю тебя абсолютно одинаково – на каблуках ты или в домашних тапочках. Даже если ты поменяешь прическу, я вряд ли замечу, не говоря уже о туфлях. Я тебе даже по секрету скажу, что мужчины не обращают внимания на разные мелочи, замечаемые исключительно женщинами.
– Ой, ну, неправда, прическу мою ты всегда замечаешь, – счастливо заулыбалась мама.
Одобрение мужа было самым главным для мамы, она окончательно успокаивалась и выходила на огород, окруженный со всех сторон небольшим деревянным забором из штакетника.
Любопытная соседка тетя Нина, неизменно одетая в черное платье и старые расползающиеся на глазах ботинки «прощай молодость», тут же заглядывала через забор и советовала:
– Люба, посади полезное что-нибудь. Давай рассаду тебе дам!