Распад - стр. 9
Короче, из сора создал шедевр.
Перед отъездом на экзамен узнал, что пьяный капитан, сжав кулаки, зачем-то искал журналюгу. Его осмеяли семья и сослуживцы.
Перед отъездом в институт Павла вызвал главный редактор. Он благоволил к нему, и не любил Олега, искал повода уволить. «Что вы думаете об Олеге Николаевиче? Только откровенно, все будет между нами». Павел был доверчив, да и сейчас ловится на эту удочку. И решился. «Олег очень хороший друг, и талантлив. Мне во многом помог, но…» Он замялся. Решил высказать свое тайное мнение. Ведь мы имеем свои мнения о друзьях и близких, часто не очень лестные, которые никогда бы не стали высказывать. «У него нет стержня. Беспринципен. Нет подлинности». «Я тоже так думаю». После отъезда Павел узнал, что он тут же рассказал об их разговоре всем, и Олегу. Долго Павел хотел встретить его, и тогда, когда тот уже был главным редактором одной из центральных газет, и набить ему морду. Это и сейчас не дает ему покоя.
Потом Олежек, как Павел и предполагал, стал депутатом, по необходимости то радикалом, сурово бичующим пороки и некстати гогочущим, то националистом-государственником, то умеренным.
А Павел начал свой трудовой путь чиновником в министерстве, где раскусили его нелепость искренности, и расположенные к нему люди спасли от расправы, послав в длительную командировку в Америку. Крушение Империи переломило его судьбу надвое. Но об этом будет рассказано позже…
Встретила Екатерина, усталая на вид, с зелеными глазами и стройной фигурой, в зеленом, под цвет глаз, платье. Она была руководителем здешней правозащитной организации и участвовала в организации представительства Фонда «Чистота».
– У нас все проще, – сказала она. – Здесь борьба за власть, за бюджетные деньги. Губернатор – миллионер, работает на свои предприятия, на водочный завод.
Ее подруга – по ее инициативе энтузиасты безвозмездно строили природно-рекреационный парк – добилась финансирования из бюджета, так из-за этих денег чуть не застрелили. Мафия. Требовали ввести их человека на должность заместителя директора. Катя ее прятала – искала милиция.
По ее словам, жизнь здесь не то, что в центре – скучнее и проще: более открыто выраженная борьба (меньше что делить, разве что приватизируемые старые предприятия, рыбные квоты, небольшие бюджетные деньги и власть); наивные люди, увлеченные в бездны предпринимательства, но измотанные постоянными поисками разных уловок, чтобы дело шло и развивалось; власть, лоббирующая свои уполномоченные предприятия и фирмы, в том числе в газетах, на телевидении и радио; основная масса населения – работяги порта, грязных и ядовитых металлургического, цинкового и лакокрасочного заводов, подрывающих здоровье; свои политики – оппозиция, готовящаяся к местным выборам, интересующаяся программой приезжих по оздоровлению населения, чтобы иметь козыри в выборной кампании; своя мафия, проникшая во власть, убийства при дележе бюджетных денег; более откровенные, чем в столице, журналисты, открыто за деньги рекламирующие те или иные политические и мафиозные силы; свои чудаки – правозащитники и независимые газеты, смело вступающие в схватку с властью, старики, возделывающие на своих клочках земли ботанические сады из диковинных местных растений и деревьев.