Раскрой моё сердце - стр. 11
– Лев, – произносит мама и откашливается, – твой папа, был очень красивым. Высокий, широкоплечий. Спортсмен. Он какой-то борьбой занимался, уже не вспомню как она правильно называется... В наш город они на соревнования приехали, из Грузии.
– Подожди, – усмехаюсь я, – так мой отец – грузин?
– Наполовину, мама у него русская, и он не очень-то был похож на грузина. Только глаза тёмные. У тебя его глаза, Сонечка, – мама с нежностью на меня смотрит. – Я влюбилась. До сумасшествия. А он так красиво ухаживал, такие слова говорил... Обещал меня с собой увезти. Ну я и поверила. В любви расстворилась. Меня ж никто и никогда не любил, доченька. Близких нет. А Лев успел стать таким очень быстро.
– Сколько же вы с ним знакомы были?
– Да мало, Сонь. Они тут полтора месяца были. А я, молодая, наивная, влюблённая, – мама делает тяжёлый вдох, – твой отец меня не обидел. Никак. Все было по обоюдному согласию. Оказывается одного раза достаточно, чтобы в женском теле зародилась новая жизнь. Ты уже взрослая же, понимаешь...
– Понимаю, – смущённо киваю я. Про свою... интимную жизнь я маме не рассказывала. Но думаю, что она понимает. Знает, что мы с Сашей до этого дошли.
– Он просто уехал, – мама поджимает губы, – обманул, – она в очередной раз вздыхает, а затем смотрит мне прямо в глаза: – Но я все равно ему благодарна, за тебя. Ни секунды не сомневалась, что буду рожать, когда узнала, что беременна.
– Я тебя очень люблю, – шепчу я маме.
– Я тебя больше. Вот когда будут у тебя свои дети – поймёшь, – ласково говорит мама. – Только все равно, Сонечка, не торопитесь с этим. Поживите с Сашей друг для друга. Насладитесь любовью.
Я согласно киваю.
– Будем спать? – спрашивает она, а я снова киваю. Мама тяжело встаёт, с недавних пор у неё болит спина, а я все никак не отправлю её по врачам, некогда маме. Но я дожму. Если надо – за руку её отведу. – Ты сегодня ночью шить не будешь? – указывает мама на швейную машинку. Старая она у нас, доставшаяся от бывших жильцов. Классика, зингер, я её просто обожаю, это изделие на века, прослужит очень долго, при должном уходе.
– Нет. Я почти все заказы доделала. Остался костюм для жениха, но там штрихи, после примерки, – отвечаю я. – Я тебе все-таки мешаю, плохо спишь?
– Да что ты, Сонечка, ты никогда и ничем мне не мешала, – мама убирает со стола, а потом идёт к своей кровати. Точнее к дивану. Начинает его раскладывать, то и дело трогая себя за спину. Я молча подхожу и помогаю маме.
– Надо будет ещё один день выбрать, к врачу сходим, – говорю я, раскладывая уже свой диван.
– Да зачем мне врач? Пустяки там у меня. Мазью меня намажь, теть Катя дала, и все пройдёт.
– Ничего не знаю, мазь – это лекарство и его нужно применять по назначению врача, – возмущаюсь я, задвигая поплотнее шторы. – Сходим к врачу. И не спорь.
Мама садится на постель и внимательно на меня смотрит:
– Какая ты у меня уже большая, доченька.
8. ГЛАВА 7
Утром меня будет запах сырников. У мамы они получаются просто наивкуснейшие! И этот волшебный запах я узнаю из тысячи.
Открываю глаза и вижу на столе доказательство того, что я не ошиблась. Сырники аппетитно лежат в большой тарелке.
– Доброе утро, – говорит мама, раскрывая шторы. Яркий свет бьёт бьёт глаза, я жмурюсь, но все равно вижу, что мама выглядит бодро. Отдохнувшей. – Завтрак на столе, кушай. А мне бежать надо.