Расколотое королевство - стр. 4

Мы оба видели кровь, наливающийся багровый синяк на ее виске, расслабленный рот.

Ох, черт, меня сейчас вырвет!

Стоит отдать Элле должное – она не отскакивает, когда я вдруг складываюсь пополам и блюю на ее туфли. Вместо этого она гладит меня по волосам и убирает их со лба.

– Все нормально, Ист, – шепчет Элла. – Каллум, принесите ему попить. Не знаю, куда запропастился Сойер, когда я отправила за водой его. А вы, – думаю, она обращается к мистеру Райту, – по-моему, вам пора. Можете подождать новостей о состоянии Хартли где-нибудь в другом месте.

– С радостью, – с отвращением отвечает отец Хартли.

Я понимаю, что он ушел, потому что атмосфера в комнате становится менее напряженной.

– С ней все будет хорошо, – снова говорит Элла. – И с Себастианом тоже. Со всеми все будет хорошо, Ист.

Но ей не удается убедить меня, и я снова блюю.

Я слышу, как Элла шепчет себе под нос:

– Господи, Рид, ну когда ты уже доберешься сюда?

И мы снова ждем. Я пью воду. Папа и Сойер молча сидят. Элла обнимает Рида, когда он наконец появляется. Ему пришлось ехать сюда прямиком из университета, и вид у него усталый. Но сейчас все-таки три часа ночи. Мы все устали.

Первыми нам сообщают новости о Себастиане. Наибольшие опасения вызывает его травма черепа. У него отек мозга, но врачи пока не знают, насколько это серьезно.

Мой самый старший брат, Гидеон, появляется почти сразу же вслед за Ридом, как раз вовремя, чтобы услышать про Себа. Гид блюет в мусорную корзину в углу комнаты, хотя, по-моему, в отличие от меня он не пьян.

Несколько часов спустя в дверном проеме появляется другой доктор, не тот, который оперировал Себа, и ему явно очень не по себе, когда он окидывает взглядом комнату ожидания.

Я неуверенно поднимаюсь со стула. Хартли. Он пришел, чтобы сообщить о Хартли.

Я просыпаюсь от яркого света, бьющего в лицо. Сонно моргаю, чтобы разглядеть хоть что-то сквозь белые пятна перед глазами.

– Ну наконец-то! Спящая красавица проснулась. Как ты себя чувствуешь?

Снова вспышка света. Я поднимаю руку, чтобы закрыться от него, и чуть не теряю сознание от пронзившей меня боли.

– Ну хоть живая, а? – произносит тот же голос. – Давайте-ка введем ей тридцать миллиграммов торадола, но только проследите, чтобы не было кровотечения.

– Слушаюсь.

– Отлично.

Услышав металлический лязг, я мощусь, не понимая, откуда доносится звук.

Что со мной произошло? Почему мне так больно, что даже зубы ноют? Я попала в аварию?

– Осторожно. – Чья-то рука прижимает меня к чему-то мягкому… Видимо, матрасу. – Не вставай.

Раздается механическое жужжание, и часть кровати за моей спиной поднимается. Мне удается приоткрыть одно веко, и сквозь ресницы я вижу поручень, краешек белого халата и темное пятно.

– Что случилось? – охрипшим голосом спрашиваю я.

– Ты попала в аварию, – отвечает темное пятно рядом со мной. – Подушка безопасности раскрылась и сломала тебе пару ребер слева. Твоя барабанная перепонка лопнула. В результате нарушения вестибулярного баланса, а также диспноэ – это затрудненное дыхание – ты потеряла сознание и довольно сильно ударилась головой. У тебя сотрясение и небольшая травма головного мозга.

– Травма головного мозга?

Я поднимаю руку к груди, не переставая морщиться от боли, и прижимаю ладонь к сердцу: очень больно. Я медленно опускаю руку.