Расеянство - стр. 18

– Что-то очень чешется в паху и даже, кажется, какой-то фурункул образовался…

Осмотрел доктор пациента – и сразу разочаровал.

– Должен Вас огорчить. Это не фурункул. Это твердый шанкр!

– Простите?

– Первый признак сифилиса.

– Бытового?

– В паху? Шутить изволите? Венерического конечно!

– Однако! – искренне удивился адвокат. – Откуда бы ему взяться?

– Я, конечно, не знаю всех подробностей, но мне кажется, что Вы недавно побывали в одном учреждении, хоть и новом, но уже хорошо мне знакомом…

Тот спрятал глаза.

– Я хочу просить Вас, чтобы это осталось между нами.

– Врачебная тайна для меня закон, но я все-таки поостерегся бы на Вашем месте…

По глазам адвоката Мойша понял, что его услышали.

– …Ахахахаха!!! – на всю ординаторскую раздавался смех коллег-врачей, когда Мойша рассказал им о своем утреннем пациенте. В обеденный перерыв сотрудники поликлиники собрались здесь, чтобы перекусить, перекурить, поиграть в шахматы, а также поделиться врачебными сплетнями – какая профессия без них.

– Ну что Вы! – обижался и недоумевал молодой доктор. – Я ведь не для этого! Я к тому, что эпидемия шагает по городу, а мер никаких не принимается!

– Да ты не обижайся, парень, – похлопал его по плечу заведующий отделением кардиологии. – Мы без злобы. Это ведь дальше стен больницы никуда не уйдет. А все же этому старому жидовскому прохиндею так и надо… Знаешь, сколько он народу объегорил? Ничего, пускай теперь помучается, с него не убудет…

Мойша надулся. Доктор не понял, что обидного он сказал, пока Виктор на ухо не шепнул ему, что тот, мол, тоже еврей.

– Тьфу ты, сынок. Я ж без задней мысли, – пустился в извинения старый врач. – Везде люди есть, и везде они разные. Ты вот хороший парень, а этот ну… жид какой ни на есть, проходимец редкий. Ты на свой счет не принимай! А все же хорошо, что он намотал…

Мойша был несколько удивлен такой постановкой предложения, но промолчал.

После обеда явился к нему сантехник в прошлом, а ныне – замглавы городского ЖКХ Буравлев. Грубый, посредственный, хамоватый, он даже не соизволил представиться.

– Мне наверное того… анализы наверное надо? Заболел я.

– Чем, простите?

– Вши вроде, – вполголоса, слово стесняясь, проговорил Буравлев.

– На голове?

– Нет… тама…

– Понятно. Как диагностировали?

– Да ты чего?! Что ж, я не вижу или не понимаю?

– Что ж, сдайте анализы и приходите…

– …Есть Бог на небе! – ударил ладонью по столу Витя Акимов.

– Чего ты?

– Этот Буравлев людям столько крови попил. Стольких обобрал, еще будучи простым сантехником, а уж когда должность дали, тут уж совсем берега видеть перестал…

– И ты тоже считаешь, что в болезнях Циммермана и Буравлева есть социальная справедливость?

– Ну знаешь… Я такого не сказал, но уж из-за этих двух подлецов явно не стал бы землю рыть.

– Ладно, учту. Что с тобой такое?

– Щепетильная история…

У Мойши похолодели руки. Начало было интригующее и пугающее. Доктору казалось, он знал, что его коллега произнесет в следующую минуту.

– Я тут давеча перед днем рождения подарок решил себе сделать. Ну и посетил одно место прекрасное… И, по-моему, хламидиоз… Чешется жуть. И боли при мочеиспускании…

– У меня к тебе только один вопрос.

– Валяй?

– У кого ты был в тот день?

– Ну я же говорю, в доме досуга…

– Нет, я про персоналии.

– У Настьки, которая раньше в суде работала.