Рарок и Леса - стр. 102
– Пойдёмте все к нам, – сказала Маранта, обращаясь к вождям прибывших делегаций. – Негоже такие дела обсуждать под открытым небом. Своим скажите, чтобы стали лагерем близ ворот, как всегда. Им принесут всё необходимое раньше, чем они успеют разбить палатки.
Сказав это, она повернулась к троице внуков, конечно ошивавшихся поблизости, секунду смотрела на них, после чего распорядилась с воинской лаконичностью:
– Михал – к старейшинам, расскажи всё что видел и слышал, Микаэль – домой, предупреди маму, что сейчас будут гости, Ван – к дяде Руфусу, скажи, чтобы был у нас так быстро, как только сможет.
Мальчишки исчезли, словно растаяли в воздухе. Маранта с гостями не успела ещё дойти до ворот, а Междустенье уже гудело, как потревоженный улей.
Глава 45. Везунчик
– Я не был в тот день ни в Цирке, ни в церкви, и потому, наверное, остался жив.
Вестник – беженец, наверно повторял свою историю в десятый раз или больше, но всё равно его трясло от пережитого страха или волнения, а скорее от того и другого сразу.
– Никогда не думал, что проигрыш в кости может быть к удаче! Я накануне проиграл всё, что наторговал за полгода, а потом с горя так накачался дешёвым пойлом, что еле дополз до своей конуры в том же кабаке. Потому-то я и не пошёл в Цирк, где должен был состояться бой нашего чемпиона с какой-то заезжей знаменитостью. Когда продрал глаза, понял, что в церковь тоже идти не стоит – поздно уже, да и видок у меня не тот, а самое главное – жертвовать нечего. Инци не поймёт, если к нему сунешься с пустыми карманами…
– У-у, язычники! – с сердцем прервал его, вдруг помрачневший Руфус. – Инци всегда поймёт того кто приходит к нему с открытым сердцем, искреннем раскаянием и мольбой идущей от души, если это мольба о благе, конечно же. И не нужны никакие пожертвования Ему – истинному Владыке мира сего!
Беженец окончательно вжал голову в плечи и замолчал, зажмурившись. Казалось ещё немного, и он закроет голову руками и полезет под стол. Маранта укоризненно поглядела на сына, но тот и сам уже всё понял и, как мог, смягчил свой голос, чтобы сказать:
– Не бойся, сын мой, здесь ты в безопасности, среди друзей, которые не дадут тебя в обиду и всячески защитят. Прости, что я так строго говорил с тобой. Твоё невежество мы исправим несколько позже, а сейчас, пожалуйста, продолжай!
Беженец несколько раз вздохнул, собираясь с мыслями, отхлебнул из своей чаши медовухи крепкого настоя и продолжил:
– В общем, решил я остаться дома. В карманах завалялась ещё кое-какая мелочь и я спустился вниз, чтобы заказать себе того же или какого другого вина на опохмелку, да подумать над своей судьбой. Хозяин у меня был мужик понимающий, сказал, что угостит кружечкой чуток получше той кислятины, которой я залился накануне, и сам за ней, за этой кружечкой, пошёл. Я, тем временем, сел в угол, где меня не видно и стал думать думу свою невесёлую. Настроение было – швах, с таким хоть удавиться. Впрочем, лезть в петлю мне было рано – долгов у меня нет, значит над душой кредиторы не стоят, человек я торговый, оборотистый, хоть всего и третьей гильдии купец, но в городе меня знают и ссуду дадут под щадящие проценты. Вывернусь! Пусть и с небольшой прибылью, но вывернусь, встану на ноги. Ну, сдураковал, с кем не случается? Будем считать нынешнюю конфузию за дорого оплаченный урок!