Рапсодия гнева - стр. 3
– На БМП, – поправил его Владислав Петрович. – Да, такой с собой не потаскаешь… Линию огня просчитали?
– Конечно! – кивнул Эдик. – Очень четкий угол вхождения в известняк. Погрешность на поражение цели, глубина входа. Нехилая глубина, скажу я вам! Нехилая. Еле выбили зубилом. Конечно, неизвестна длина ствола, кривизна баллистической траектории, но это все позже узнаем. По моим прикидкам, учитывая рост погибшего, выстрел мог быть произведен с того края сквера, но…
Владислав Петрович оторвал от пули недоуменный взгляд.
– Дело в том, что стреляли с большой высоты – пожал плечами Эдик. – Таких деревьев в сквере нет. Домов с той стороны тоже.
– Не с самолета же! Сколько, кстати, было выстрелов?
– Один! – с воодушевлением поведал Сергей. – Точно в середину затылка.
– Да, – подтвердил Эдик. – Пуля на траектории была очень стабильна. Оружие явно не самодельное. Тем более такого калибра.
– Что у нас насчет армейских образцов? – поинтересовался Владислав Петрович. – Про зарубежные не спрашиваю, потом покопаемся. Что из отечественной техники?
– КПВТ, – глянул в блокнотик Сергей. – ДШК. Многоствольные зенитные устройства. Вроде все.
– Громоздко, – скривился Владислав Петрович. – Но чудес вроде не бывает на свете.
Он бросил пристальный взгляд над деревьями сквера, но ничего особо приметного не разглядел. Чистое небо. Бред какой-то. Солнце, медленно раскаляясь, величаво поднималось над крышами, на лбу робко блеснули первые капельки пота.
– У кого-нибудь есть бинокль? – неожиданно для самого себя спросил Владислав Петрович. – Так давайте!
Сергей ветром унесся в «уазик», в утренней тишине гулко хлопнула дверь, и лейтенант тут же возник, как чертик из коробочки, с биноклем в руках.
– Хорошая оптика. Двенадцать на сорок, – похвастался он.
Владислав Петрович молча взял бинокль, придвинул к глазам и принялся вертеть окуляры настройки.
– Так… Что?! – Он оторвал взгляд от оптики и воззрился Эдику в глаза. – Самим посмотреть было трудно?
– Ну что там? – нахмурился Эдик.
– Труба! Кочегарка третьей городской бани.
– Но ведь до нее километра три… Черт… Снайпер? Что-то я о снайперских винтовках такого калибра и дальности действия не слыхивал. Вот денек… В нашем захолустье осталось только снайперу объявиться. Для полного счастья.
Эдик зло опустился на корточки и снял с пояса рацию.
– Пятый, я Пятьдесят восьмой… Пятый, Пятьдесят восьмому на связь!
Рация ответила невнятным шипением.
– На связи пятый… – прервал шипение голос дежурного.
– Вызывайте бригаду из области. У нас тут… э-э-э… особая ситуация. И пришлите труповозку из госпиталя, а то народу сейчас соберется больше, чем мух.
– Пусть пригласят Фролова, – посоветовал Владислав Петрович. – Он кое-что смыслит в этих делах.
– И оружейного эксперта вызывайте, – кивнул Эдик.
– Но он… – Сквозь шипение помех в голосе дежурного послышалось осуждение.
– Я знаю, что он гражданский! Пусть приходит в кабинет дежурного следователя. К десяти. Конец связи.
Он прищелкнул рацию к поясу и, не вставая, потянулся.
Владислав Петрович ухмыльнулся – маленький городок и все вокруг такое же мелкое, будто живет по своим собственным законам. В Москве на такое убийство выехали бы все мыслимые и немыслимые спецслужбы, от журналистов уже бы отбою не было, а тут бригада из области – наивысшая крутизна. Хотя, если что-то раскопают, может, приедет толпа клерков из Киева. Трясина. Но в этом есть свои плюсы – можно держать руку на пульсе. В Москве бы к такому делу гражданского эксперта на нюх бы не подпустили, хоть он триста раз спец и сто лет до этого прослужил в милиции. А тут дежурный поморщился, но все равно сделал так, как сказал оперативник. Иначе и быть не может. И за себя следователь не беспокоился – от дела не отстранят. Что может тут областная комиссия, а тем более государственная? Только брюшками потрусить да добыть сведения, выходящие за рамки города. Все информаторы и все связи в руках местных структур. Так что область только поможет, чем сможет, да по окончании дела всю славу себе приберет. Как всегда…