Раны. Земля монстров - стр. 41
Они свернули за угол, и последний контрольно-пропускной пункт – маленькая деревянная лачуга с мерцающим фонарем в окне – исчез из вида. Теперь до него как до луны. Темнота выглядывала из разбитых окон зданий, загромождавших небо. Дверные проходы магазинчиков зияли как раскрытые рты. Тротуар покрывала галька разбитого стекла. Тут и там валялись обрывки газет и рваная одежда, а клочья окровавленного мяса усеивали асфальт. Машины встали вдоль тротуаров на последнюю парковку. И все-таки жизнь продолжалась: сновали крысы, тараканы, дикие кошки. Как-то она заметила бредущих по разрушенному району медведицу с медвежатами, и эта сцена показалась ей фрагментом давно забытого сна. Жизнь в городе бурлила. Правда, без людей. Ну, если не считать того, что от них осталось.
– Боже мой, – сказал старик и остановился. Он пробрался к середине дороги, ссутулился, и лицо стало бледным словно у мертвеца. Глаза блуждали по открывшейся картине, пытаясь связать все воедино. Он выглядел хрупким, одиноким и испуганным и, судя по всему, так себя и чувствовал. Такими были ее родители незадолго до конца: они ошеломленно смотрели на то, как мир вокруг превращается во что-то новое и ужасное.
– Это все из-за тебя, – сказал отец, будто она невероятным образом оказалась причастна к происходящему.
Микс подошла к старику и потянула его за локоть обратно, на относительно безопасный тротуар.
– В голове не укладывается, что это всего в паре кварталов от твоей квартиры, да?
Он сглотнул и кивнул.
– Но послушай меня, хорошо? Ты должен слушаться меня и делать то, что я говорю. Мы не выходим на дорогу и не шумим, а спокойно двигаемся вперед и стараемся не привлекать внимания. Если втянешь нас в неприятности – будешь спасать свою задницу сам, без меня. Понял?
Старик высвободил локоть из хватки. По крайней мере, у него хватило совести смутиться.
– Извини. Я впервые вернулся сюда с тех пор, как уехал. Тогда здесь… Здесь царил хаос. Творилась полная неразбериха.
– Да, понимаю.
Ей совсем не хотелось слушать его историю. Потому что история была у каждого. Трагедии быстро наскучивают.
Пустой Город был вовсе не городом. Раньше здесь находились городские кварталы Флеминг и Южный Кенсингтон, а новое название появилось несколько месяцев назад из-за пустоты. Каждое здание представляло собой оболочку, лишенную человеческого наполнения в результате эвакуации или действий Хирургов. Воздух здесь давно приобрел пепельно-серый оттенок, будто над районом нависла вечная туча, и он выползал за пределы пораженной территории, в город. Фонари не гасили ни днем, ни ночью, но не здесь. Электричество отключили несколько недель назад. Лишь из нескольких домов лился свет, и любому забредшему казалось, что там, внутри, некий трудяга без устали топит печь и продолжает свою тяжелую работу.
Ее старый дом находился менее чем в сотне метров отсюда. Однажды она вернулась, надеясь, что ничего не почувствует. Но эхо нелюбви звучало повсюду. Отголоски пережитых родителями невзгод, которые обратили их друг против друга и против собственного ребенка, доносились из разбитых окон.
Гибель дома стала его благословением.
– Там, впереди, будет много неприятного. Будет тяжело. Ты готов?
Старик скривился в отвращении:
– Вот уж наставлений от ребенка мне не хватало. Ты даже не представляешь, что я повидал.