Раны заживают медленно. Записки штабного офицера - стр. 74

Вернемся, однако, к домику на восточной окраине Витебска. Ночное небо, как исполинское зеркало, отражало горящую землю. Мы стояли в шеренге, а командарм, указывая пальцем то на одного из нас, то на другого, ставил каждому задачу. Поручения в основном заключались в розыске командиров соединений, прибытие которых ожидалось в намеченные районы с часу на час, и сопровождении их к командующему. Генерал хорошо знал, какие части должны были уже прибыть и какие ожидаются в ближайшее время; но где их искать в кромешной тьме на незнакомой местности, не указывал, считая, что штабные офицеры знают это не хуже его самого. Но в действительности знали далеко не все. Получившие задание молча выходили из строя и уезжали в темноту. Очередь дошла до меня. Генерал посмотрел в мою сторону, назвал меня по фамилии и вдруг, задумавшись на секунду, обратился к следующему. Я забеспокоился и с затаенной обидой подумал, что командующий на меня не надеется и поэтому воздержался дать мне поручение. Получили поручения почти все. Я же сконфуженно стоял и напряженно ждал указаний. Вдруг генерал порывисто подошел ко мне вплотную:

– А вам поручаю выбрать место для командного пункта армии в лесу восточнее Витебска. План размещения командования и отделов и схему охраны и обороны КП доложите на утверждение. К утру штаб должен прибыть и подготовиться к работе на новом месте.

С представителями отдела связи и отделением связистов я отправился в лес, через который мы только что проехали. Раньше мне не приходилось заниматься размещением командного пункта и выбором места для него, и я сильно волновался, не будучи уверенным, что справлюсь с задачей.

Километрах в шести юго-восточнее Витебска лес показался подходящим. И я приступил к работе. Но лес оказался битком набит людьми и машинами. Здесь были мужчины и женщины самых разных возрастов, дети и старики. Они поспешно покинули городские квартиры, убегая от страшного врага, и семьями, с наспех захваченным домашним скарбом, расположились на ночлег между развесистыми хвойными деревьями. Густо дымились приглушенные костры, пахло паром и печеной картошкой. Люди сидели у костров на лапнике, тихо разговаривали. Очистить нужный участок леса от человеческого муравейника оказалось непросто: никто не обращал внимания на уговоры перейти в другое место. Особенно упорствовали мужчины, которым бы не сидеть в такое трагическое время в лесу среди домочадцев, а с оружием в руках защищать родной город. С помощью офицеров и солдат-связистов с большим трудом удалось в конце концов перегруппировать разбитую на семейные ячейки толпу на другую сторону дороги. Натыкаюсь на новенькую легковую автомашину М-1 с горой увязанных на крыше чемоданов. В кузове, прижавшись друг к другу, дремлют женщины и дети. На переднем сиденье, поджав ноги, спит средних лет мужчина. Это был глава семьи, одетый в измятую военную форму без знаков различия. Мое требование перегнать машину на другую сторону дороги хозяин отклонил, заявив, что я ему не указ, он мне, дескать, не подчинен, как лицо, занимающее высокое положение и не имеющее отношения к армии.

– Занимайтесь своим делом, а мою семью не беспокойте.

Я без вас знаю, где мне быть и что делать. Утром уеду в Смоленск, а пока ночую здесь! – отчеканил он воинственным тоном.