Раны заживают медленно. Записки штабного офицера - стр. 41

Полагаясь на не подводившую меня память и скудную запись, я постараюсь изложить это историческое выступление главы партии и вождя советского народа в том виде, в каком оно мне запомнилось и представляется сейчас, спустя многие годы. Может статься, что я и допущу незначительные неточности и неисчерпывающую полноту речи И.В. Сталина из-за несовершенства человеческой памяти, подверженной размыванию потоком времени, но я уверен, что общий смысл ее передам правильно.

Свое выступление И.В. Сталин разделил на разные по значимости и объему части. Говорил он спокойно, ровным голосом, четко выражая каждое слово, отчерчивая каждую фразу, как законченную мысль. Сильно заметный грузинский акцент не мешал четкости выражений и яркости речи. От этого она приобретала особую самобытную окраску и неповторимость.

Как только стихли аплодисменты, оратор сердечно приветствовал выпускников академий и поздравил с успешным окончанием учебы. С отеческой теплотой он оценил учебные старания слушателей академий и труд командиров и преподавателей. Выразил он это сердечно, коротко и больше не возвращался к этому вопросу.

Очаровывала последовательность выражения мысли, глубокая убедительность сказанного, взаимосвязь освещаемых вопросов и удачные переходы от одной концепции к другой. Речь дышала уверенностью, несомненностью суждений, ненавязчивостью. Она была свободна от самолюбования оратора и поучительности тона. Чувствовалось во всем, что говорит человек, обладающий широкой эрудицией, глубоким знанием дела и не кичащийся своим высоким положением в партии и государстве. Веяло простотой и душевностью.

Мы слушали его с непоколебимой верой и преданностью, с гордостью, надеждой и уверенностью в будущем, смотрели на него как на мудрого вождя и учителя, подхватившего великое знамя коммунизма из рук В.И. Ленина и с честью несущего это святое знамя к великой цели, возглавляя ленинскую партию и многомиллионные народные массы. Мы с сердечной теплотой смотрели на сидящих в президиуме его известных в народе соратников, с молодых лет посвятивших себя революции, прошедших тюрьмы и ссылки во имя будущего народа, отдавших себя целиком служению делу великого Ленина. Хотелось быть хоть капельку похожим на них, подражать им в работе и жизни, под их руководством идти в смертный бой на защиту завоеваний Великого Октября.

После приветствия и поздравления И.В. Сталин чуть заметно улыбнулся и перешел к замечаниям по рапорту генерала Смирнова и в адрес начальников академий, присутствовавших в зале.

В адрес генерала Смирнова он высказал примерно следующее:

– Только что докладывал правительству генерал Смирнов, отметивший, что в наших академиях учат тому, что нужно на войне. Говорил он неправду, и я ему не верю.

Это замечание вызвало настороженность и недоумение. Но все прояснилось с продолжением речи оратора. Сталин обратился к начальнику Военно-воздушной академии генералу Н.А. Соколову- Соколенку:

– Какие военные самолеты вы изучаете со слушателями? Старые? Несекретные? А новые современные образцы прячете от них под брезентом. Почему? Скажете, что эти самолеты секретные, – ответил он за начальника академии, стоящего в зале навытяжку. – Для кого секретные? Для тех, кто на них пойдет в бой? Так, что ли?

Соколов-Соколенок ничего сказать не решился, промолчал.