«Раньше смерти не помрем!» Танкист, диверсант, смертник - стр. 24

Они успели сделать общее фото на фоне ближайшего КВ, после чего Ивлев, получив фотоаппарат обратно в руки, объявил:

– Все. Пленка кончилась.

– Товарищ капитан, грузовик! – доложили Барсукову.

И вправду, слева по дороге двигалась полуторка. Барсуков вскинул к глазам бинокль. Разглядел, как машину сначала остановили у высланного в дозор КВ. Потом танкист с башни махнул рукой в сторону основных сил роты, и грузовик попылил напрямую к ним. Около расставленных в поле у дороги КВ полуторка затормозила. В кузове сидели бойцы в полном снаряжении, с винтовками и автоматами в руках. Однако для обещанного пехотного прикрытия их было явно недостаточно. Да и прибыл грузовик, получалось, не из тыла, а от соседей с фланга. Из кабины вышел подтянутый стрелковый капитан, увидев Барсукова, подошел к нему, козырнул и представился.

– Мы из 125-й стрелковой дивизии, – пояснил капитан. И, чуть помедлив и понизив голос, произнес: – Дивизия понесла большие потери и отступает.

– Где ваши позиции?

– Остатки дивизии уже отошли. – Капитан поднял глаза на Барсукова. – Мы сами вырывались с боем. Вон, полюбуйтесь.

Капитан указал на расщепленный пулями борт грузовика. После чего сообщил так, чтобы слышал только командир танкистов:

– Перед вами никаких войск нет. Мне приказано уведомлять всех, кого я встречу…

Барсуков сорвал травинку и в задумчивости пожевал ее несколько секунд. Развернулся на каблуках к стрелковому капитану:

– Я должен связаться со своим командованием.

– Разумеется, я понимаю, – кивнул капитан и добавил так же тихо: – Сообщите мою информацию в штаб.

– Конечно, – кивнул Барсуков.

– Мы должны следовать дальше, – взял под козырек капитан. – У меня приказ прибыть в штаб дивизии.

– Доставьте пленного, – попросил Барсуков. – Мне его девать некуда.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответил капитан и крикнул в кузов: – Старшина, возьми двоих!

– Есть! – раздалось в ответ. Откинулся задний борт грузовика.

Из полуторки выпрыгнул старшина средних лет с автоматом на груди и двое молодых бойцов с винтовками. Пленного немецкого танкиста без лишних церемоний запихали в кузов.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться! – это подбежал Ивлев.

– Обращайтесь.

– При штабе дивизии у вас ведь наверняка есть газета? Передайте пленку. Фотоматериал о наших первых боях и победах, так сказать… – Ивлев смутился. – Ну, для подъема боевого духа…

– Хорошо, передадим, – улыбнулся капитан. – Непременно.

И снова окликнул старшину. Тот принял от Ивлева отснятую катушку с пленкой и положил ее в нагрудный карман гимнастерки, аккуратно застегнув пуговицу.

– Закурить найдется? – окликнул один из танкистов солдата в грузовике.

– Держи. – Из кузова полетела пачка сигарет.

– Ого, трофейные уже!

– Оставь себе, – расщедрились пехотинцы.

– Благодарствуем! – отвечал танкист.

– Нам пора! – снова козырнул стрелковый капитан и забрался в кабину.

– Счастливого пути! – отвечал Барсуков.

Проводив взглядом отъезжающую полуторку, бросил остальным танкистам:

– По местам, ребята. Расслабляться рано.

И направился к своему КВ, приказав радисту вызывать штаб батальона.

– В следующий раз я вас расстреляю, Берзиньш, – произнес Кнапке, когда они остановили машину в небольшом перелеске, куда съехали с проселочной дороги.

Берзиньш стоял перед Кнапке навытяжку белый, как полотно.