Раненые звёзды - стр. 27

– В целом – в рамках школьного курса, – я пожал плечами, – про военную археологию знаю немного больше. Одно время работал в поисковом отряде, на добровольных началах. Помогал наших бойцов находить и хоронить по-человечески.

– Ясно, – кивнула Катя, – тогда начну издалека. То, что ты видишь перед собой, этот слой песчаника – дельта древней реки. Она текла тут на протяжении всего аптского века, на границе между Юрой и Мелом. А теперь посмотри на эти конкреции, – она указала на плиты, разбросанные по дну карьера.

Я присел на корточки, и внимательно оглядел ближайшую плиту. На первый взгляд – камень как камень. Похож на гранит или базальт. В каких-то рыжеватых отложениях. Поверхность неровная, в пузырях и буграх, как будто когда-то кипела.

– Это что, лава? – спросил я, поднимаясь, – не знал, что в Московской области были вулканы.

– Они и правда были, – ответила Катя, – только не здесь. На границе между Русской и Скифской плитами, где севернее сохранилась Девонская складчатость. Но не здесь.

– Что же это тогда?

– Это – след древнего термоядерного взрыва, – сказала Катя, вздохнув.

– Вот как… – признаться, я немного растерялся, и рефлекторно отдернул руку, которой ощупывал «пузыри» на «лаве».

– Не волнуйся – радиационной опасности давно нет, – улыбнулась Катя.

– Уверена? – я подозрительно нахмурился.

– Совершенно, – ответила она, – самые опасные изотопы давно распались.

– Кстати, почему ты уверена, что взрыв был именно термоядерный? Если изотопы распались?

– Мы строили модель распределения энергии, основываясь на мощности расплавленных слоев. Да и анализ оставшихся элементов может многое дать, – она махнула рукой, – в общем, не будем в детали. Просто знаем, и все. Практически, со стопроцентной вероятностью.

– А это что за штука? – я указал на «яйцо» вплавленное в слой «лавы».

– А вот теперь, Гриша, – Катя сделала паузу, и многозначительно на меня посмотрела, – мне придется тебе рассказать кое-что, после чего твоя жизнь окончательно и бесповоротно изменится.

– Так она вроде как уже, – я пожал плечами, поднимаясь.

– И то верно, – улыбнулась она, – в общем, были такие писатели, братья Стругацкие. И однажды они написали отличнейшую повесть, которая называется «Пикник на обочине».

– Слушай, – перебил я, – может, я и качок. Но не тупой. Я знаю, кто такие Стругацкие. У меня мама учитель литературы, между прочим.

– Извини, – стушевалась Катя, – я уже говорила, что с детьми долго работала? Очень сложно избавиться от этого проклятого менторского тона.

– Проехали, – кивнул я, – так что ты там говорила про сталкеров?

– Про сталкеров – ничего, – осторожно ответила Катя, – я говорила про «Пикник на обочине». Помнишь, в чем там дело было?

– Прилетели инопланетяне. Наследили. Появилась зона, полная странных штуковин, за которыми охотятся сталкеры, – ответил я.

– Верно! – улыбнулась Катя, – вот только в реальности таких «пикников» за несколько миллиардов лет истории нашего мира было довольно много. Нашу Землю посещали много раз. Пытались даже колонизировать, неоднократно! Да что там – колонизировать – по последним данным как минимум две цивилизации в конце палеозоя вели настоящую войну с применением орбитального оружия за контроль над нашей планетой.

– Мндам, – кивнул я после короткой паузы, – в школе о таком не говорят. Но постой. Если все так, как ты говоришь – это никак невозможно было бы утаить. Если подобных следов много, рано или поздно правда вышла бы наружу. Да и какой смысл утаивать подобное?