Раненая пара - стр. 17

Меня встретила симпатичная девушка и довела до кабинета.

10. Глава 10 Я никуда не поехал

ГЛАВА 10. Я никуда не поехал

Андрей тут же отключил телефон, по которому разговаривал, как только я появилась в дверях.

- Проходите, Серафима! Как вы быстро.

- Вы от меня недалеко. Мы можем продолжить?

- Я и не переставал об этом думать. Показывайте!

Он внимательно просмотрел каждую визитку.

- Вы разрешите, я сниму копии с визиток и завтра наведу справки. У меня есть кое-какие мысли, но надо всё проверить. Завтра часам к одиннадцати, думаю, у нас будет примерна картина, то есть мы сможем ответить на некоторые вопросы.

- Завтра?

- Да, сегодня не хочу давать непроверенную инфу. Скажете потом, что я фантазёр.

Я хотела возразить, что можно было мне и не приезжать, а послать фото по телефону, но Андрей как будто услышал мои мысли.

- Я не зря вас позвал к себе. Идите сюда!

Я подошла к экрану его компа.

- Вот смотрите, это примерный, очень примерный эскиз моего магазина, который я задумал за месяц, как спустился вниз в супермаркет и подошёл к кассам.

Я улыбнулась. Посмотрела внимательно на изображение. Картинка же всегда даёт искажение, но идея была неплохая. Он знал, чем меня увлечь и зажечь. Мы стали говорить о трендах: о гендерной текучести, об артефактах, о циркулярности, об инновациях, конечно, и поиске новых материалов. Я дала ему почувствовать, что читаю новости, слежу за процессом и хотела бы работать в такой атмосфере, создавать свои силуэты и свою эстетику. Я даже не выдержала и показала ему наброски кулона с бультерьером, которые загрузила в телефон. Я это сделала для себя, чтобы периодически на них поглядывать и корректировать. Он долго их рассматривал.

- Вы меня совсем не знаете, Серафима.

- Не знаю, и это меня беспокоит. Можно просто Сюра.

- Сюра? Как мило!

Он встал и предложил нам сесть в кресла. Немного в стороне от его стола стояли два мягких кресла и журнальный столик.

- Бультерьера звали Бурс.

- Также, как вашу компанию?

- Да, я назвал её в честь него.

- Он вам был так дорог?

- Он сделал из меня человека и поплатился за это жизнью.

- Расскажите. Мне интересно.

- Я тоже вас не знаю. И сейчас иду на риск. Как считаете, почему я не останавливаюсь? Я ловлю наше с вами очень сильное эмоциональное волнение, которое, если честно, непонятно откуда взялось. Каким-то чудесным образом. Я оценил вашу откровенность сегодня у реки. Я почувствовал доверие.

- Мне не просто было потом, когда я всё вытащила на белый свет перед почти незнакомым человеком, а мне не хотелось ставить его в неудобное положение – сочувствие и всё такое. Но так получилось.

- Прекрасно, что так получилось. Ничего не приходит без причины или случайно.

На столике стоял поднос с бутылкой минеральной воды и два стакана, закрытых бумажными крышечками.

- Воды?

Я кивнула.

- Раньше я жил по-другому, страдал, но продолжал себя истязать. И не только себя. Бурс был боевым псом. Я участвовал с ним в собачьих боях.

Мои глаза, видимо, так округлились, что Андрей тут же перестал говорить.

- Вы поражены? Мне продолжать?

- Продолжайте.

- Было время, когда я был очень зол на мир. Мои родители погибли в автокатастрофе. На них наехал пьяный идиот на огромном внедорожнике. Мне было двадцать два года, я только что закончил истфак и собирался мотануть в Америку. Не потому, что мне плохо жилось, я хотел посмотреть мир, и отец мне говорил, что сначала я должен получить образование, а потом уже претворять в жизнь свои сумасшедшие планы. После трагедии я никуда не поехал. У меня были очень доверительные и близкие отношения с родителями, даже если учесть то, что мама не была моей родной матерью, но она воспитывала и любила меня очень искренне и всеотдайно. Я с трудом справлялся с потерей. Горе каждый воспринимает по-своему и по-разному. Я стал злым, колючим, я не мог принять эту несправедливость. У меня была сводная сестра, она и сейчас есть, чудом не севшая с ними в машину в тот злополучный день.