Ранчо - стр. 22
– Боже, ты все такая же! – восхищенно воскликнула Мэри Стюарт. Возраст совершенно не сказывался на Таниной красоте. Время, как видно, над ней не властно. – Как это у тебя получается?
– Профессиональная тайна, дорогая! – Подруга загадочно засмеялась, Мэри Стюарт тоже. Возможно, дело в пластической операции, но у Тани к тому же чудесная кожа, прекрасные волосы, фантастическая фигура. От всего ее облика всегда веяло неувядающей молодостью. Мэри Стюарт тоже неплохо выглядела, но ее моложавость не шла ни в какое сравнение с Таниной. Впрочем, сохранять внешность не является для Мэри Стюарт профессиональной необходимостью. – Ты тоже превосходно выглядишь, детка, невзирая ни на что, – смело проговорила Таня. Трудно поверить, что за плечами у подруги остался самый тяжкий период ее жизни и, видимо, жизни Билла, хотя он никогда бы в этом не признался.
– Сдается мне, ты заключила договор с самим дьяволом. – Мэри Стюарт удрученно покачала головой. – Как это немилосердно по отношению к нам, простым смертным! Сколько тебе лет теперь? Тридцать один? Двадцать пять? Девятнадцать? Меня, чего доброго, примут за твою мамашу!
– Перестань! Это ты выглядишь на десять лет моложе. И не говори, что это для тебя новость.
– Хотелось бы мне, чтобы ты оказалась права… – Увы, Мэри Стюарт знала, какой отпечаток оставил на ней прошедший год. Достаточно посмотреть в зеркало…
По давней привычке они заехали в закусочную «Мелонс» и еще какое-то время продолжали рассыпаться в комплиментах друг другу. Потом Таня сообщила, что зимой уезжает в концертное турне.
– Как к этому относится Тони? – Мэри Стюарт рассматривала подругу, поедая гамбургер.
Беседа ненадолго застопорилась. Взгляд Тани, устремленный на Мэри Стюарт, стоил пера писателя или кисти художника.
– Он еще не знает. В последнее время я его редко вижу. У нас… В общем, у меня, кажется, возникла проблема. – Мэри Стюарт озабоченно нахмурилась. – Он уехал на несколько дней в Палм-Спрингс. И вообще считает, что летом нам лучше пожить врозь. Он поедет в Европу, а я – в Вайоминг с детьми.
– У него что, религиозное паломничество или ты не все рассказываешь?
– Нет. – Таня отложила недоеденный гамбургер и скорбно взглянула на подругу. – Это он не все рассказывает, но скоро плотина прорвется. Пока колеблется. Ему кажется, что он еще не принял окончательного решения. Но я-то знаю, что оно принято.
– Почему ты так считаешь? – Как ни жалела ее Мэри Стюарт, слова подруги не вызвали у нее удивления. Образ жизни Тани в силу ее профессии приводил к многочисленным жертвам, и подруги это хорошо понимали. Правда, это не излечивало Таню от разочарования и уныния.
– Сердце не обманешь. Я не так молода и наивна, какой стараются меня сделать врачи. – У Мэри Стюарт это замечание вызвало улыбку. – Я научилась заранее чувствовать неприятности. Он уже ушел от меня, хотя сам для очистки совести еще сомневается. Он больше не может выносить это давление: суды, сплетни, всяческие нападки – всю эту грязь, стыд, унижение. Мне не в чем его винить.
– Ты ничего не забыла? Неужели в твоей жизни нет ничего хорошего? – мягко спросила Мэри Стюарт.
– Есть, наверное, но как-то меркнет в общей суете. Ты, например, о хорошем помнишь, я тоже, потому и говорю, что он не виноват. Мне приятно то, чем я занимаюсь, только когда я пою, записываюсь, на концерте, когда я выкладываюсь на все сто. Мне даже не нужны аплодисменты, в такие моменты для меня важнее всего музыка. Но этим наслаждаюсь я, а не он. Ему достается только мусор, а мне еще и слава. Странно ли, что ему это осточертело? Скажем, на этой неделе в газетке появилось интервью одного подонка, который недолго работал у нас в прошлом году. Он утверждает, что я к нему неровно дышала, а когда он отказался со мной переспать, я его вышибла. Ну, сама понимаешь: такая невинная домашняя заготовка. Материал дали на первой полосе. Тони почувствовал себя опозоренным. Кажется, это стало для него последней каплей, переполнившей чашу.