Ралли Родина. Остров каторги - стр. 13
– Пятьсот кэмэ, – отозвался я.
– А всего надо пройти двенадцать тысяч? – припомнил Ваня.
– Двенадцать с половиной. Примерно.
– Короче, двадцать четыре раза съездить в Воронеж, – с улыбкой сказал Ребе.
– И один раз обратно, – вставил Денис.
Я хмыкнул и, откинувшись назад, снова запыхтел сигарой. Сизый дым поднимался в темное небо. Луна, застывшая в вышине, заставила меня вспомнить о времени.
«Надо в бар, к Вите, он уже, наверное, заждался. Вечер плавно перетек в ночь, а впереди еще столько виски и сигар… Что ж, будем считать это фуршетом в честь грядущего старта возрожденного «Ралли Родина».
– Чего вы тут ржете? – спросил Борис.
Договорив по телефону, он спрятал его в карман джинсов и подошел к нам.
– Тебе с самого начала рассказать, Лама? – ухмыльнулся Саша Нахманович.
Я невольно расплылся в улыбке. Ребе был из числа людей с удивительным чувством юмора; такие за словом в карман не лезут и могут сообразить остроту буквально из ничего. При этом он совершено не был язвителен. Да что там – более отзывчивого и дружелюбного человека я в жизни не встречал, а его умениям сохранять холодную голову и гасить любые конфликты внутри коллектива совершенно искренне завидовал. Сам я куда более резкий и на корню отсекаю любые неадекватные предложения, нередко – вместе с тем, кто их озвучивал.
Боря Кац, наш Лама, любил повторять, что мне нужно научиться искусству медитации, но я постоянно откладывал постижение этой науки на потом.
– Ладно тебе, человек просто спросил, – смеясь, сказал Никифоров.
Тезка Нахмановича, он был очень похож на него – такие же добрые глаза и вполне здоровое чувство юмора. Другое дело, что вопросы деловые Никифоров решал скорее в моем стиле – с ходу отказываясь от любых чрезмерно сумасбродных идей и не тратя время на объяснения, кто в чем не прав.
– Да ну вас обоих, – беззлобно проворчал Лама. – Потом на пленке посмотрю, что у вас тут за фестиваль юмора.
– Боря, опомнись, какая пленка? – хохотнул Ребе. – Сейчас две тысячи пятнадцатый!
– Вот ты зануда! Ну на флэшке!
– Дашь пейджер погонять?
Боря шутливо замахнулся на шутника и отвернулся ко мне, а Саши, переглянувшись, рассмеялись.
– Ну вот как дети малые порой, скажи? – спросил Кац с улыбкой.
– Как и все мы, – ответил я.
– Что есть, то есть, – хмыкнул Лама.
Я затушил сигару, поднялся и громко сказал:
– Ну что, народ? Поехали дальше, а то к фуршету опаздываем!
«Народ» поддержал одобрительным гулом. Снова оседлав наши моты, мы продолжили путь. Фонари «Уралов» освещали серые дома на окраине Воронежа, и ночной город отвечал нам своими огнями – вспыхивали и гасли окна, разноцветные лампы привлекали внимание к аляповатым билбордам, а луна служила этаким ярким прожектором, который на несколько часов заменил уставшее солнце, чтобы оно смогло малость передохнуть перед завтрашним днем. Вдыхая ночную прохладу и любуясь очертаниями далеких многоэтажек, я подумал: «Как же классно жить».
Я знал, что подобные мелочи быстро приедаются – такова специфика любого путешествия. Сначала ты наслаждаешься ветром, обдувающим твое лицо, потом тебя начинают раздражать слезящиеся глаза, тебя донимает простуда, и ты уже готов послать все к черту… и важно все эти моменты перетерпеть, напомнив себе, что туристам прошлого было еще сложней. Что эти двенадцать с половиной тысяч километров, которые ты преодолеешь на байке за условный месяц, в прежние времена отняли бы минимум полтора, а то и два-три.