Ракетный корабль «Галилей» - стр. 9

– Закончили школу в этом году.

– Так в программу средней школы входят дифференциальные уравнения? Черт, похоже, я безнадежно отстал от жизни.

– Это эксперимент, – объяснил Морри, как бы оправдываясь. – Если вы сдадите экзамен, вам читают смешанный курс: планиметрия и стереометрия, сферическая тригонометрия, аналитическая геометрия на плоскости и в пространстве – все скопом. Закончив этот цикл, а его можно усваивать быстро или медленно, смотря по способностям, ты приступаешь к…

– Пока я возился с нейтронами, мир не стоял на месте, – произнес доктор, качая головой. – Ну что ж, юные дарования, такими темпами вы уже очень скоро приступите к квантовой теории и волновой механике. И как это преподаватели решились так вас загружать? А вы уже усвоили основные постулаты математики?

– В общем-то, да.

– Ну-ка?

Морри набрал полную грудь воздуха.

– Ни один из разделов математики, даже арифметика, не описывает существующую реальность. Вся математика умозрительна и не связана напрямую с окружающим миром, за исключением тех случаев, когда оказывается удобно выражать явления природы через понятия математики.

– Хорошо. Дальше.

– Но даже и в этом случае результаты математики не бывают реальными, хотя они «верны» в том смысле, как их понимали древние. Каждая математическая система основана на произвольных допущениях, называемых постулатами. В древности их именовали аксиомами.

– Прекрасно, парень! Ну а теперь я хотел бы услышать о методике научного познания. Нет, пусть Арт расскажет.

Арт смутился. Морри, явно довольный собой, с облегчением передал слово ему.

– Так… научное познание – это процесс построения теории на основе экспериментальных фактов: измерений, отсчетов и тому подобное… Это способ извлечения из эксперимента сведений, которые прежде не были известны.

Каргрейвз кивнул.

– Прекрасно. Я вижу, ты отлично знаешь, о чем говоришь. – Он помолчал и добавил: – А вы всерьез интересуетесь ракетами?

На сей раз ответил Росс:

– Ну конечно. Мы и впрямь хотим выиграть этот конкурс.

– И только?

– По правде сказать, нет. Мы все надеемся, что, может быть, однажды… – его голос прервался.

– Мне кажется, я понял. – Каргрейвз выпрямился. – Но при чем здесь конкурс? Ведь вы сами сказали, что модель всегда будет проигрывать настоящим ракетам. Премии дают только для того, чтобы поддерживать интерес к ракетостроению. Когда я был мальчишкой, то же самое происходило с авиамоделированием. Но вы, ребята, способны на большее, так почему бы вам не задуматься о вещах посерьезнее?

Три пары глаз уставились на него.

– Что вы имеете в виду?

Каргрейвз пожал плечами:

– Почему бы вам не полететь со мной на Луну?

В помещении клуба воцарилась тишина, такая осязаемая, что ее можно было нарезать на куски и наделать бутербродов. Росс первым обрел дар речи.

– Вы это серьезно? – сдавленным голосом произнес он.

– Отчего же нет? – спокойно отвечал доктор. – Я не шучу. Предлагаю вам совершить путешествие на Луну. Я хочу полететь туда с вами. Арт, – добавил он, – закрой рот, не то челюсть отвалится.

Арт судорожно сглотнул, пошевелил губами, словно хотел что-то сказать, и опять разинул рот.

– Но послушайте, – слова хлынули из него потоком. – Дядя Дон, если вы возьмете нас с собой… я хочу сказать, если это будет возможно… зачем вам…