Радости и горести Александра III - стр. 11
Позже друг цесаревича, князь Мещерский, упрекнет его: «Я слышал от многих, что 3-месячное пребывание в Дании наследника в первый же год его свадьбы оскорбило Россию. Казалось бы, что тут дурного, отдаться семейной радости и простому удовольствию семейной жизни; а между тем дурное то, что он совсем позабыл о себе как о наследнике и, следовательно, позабыл о России».42
Но цесаревич искренне любил свою страну. «Я исключительно служу и буду служить Папа и Родине, которым я принадлежу всецело, и которым я готов пожертвовать всем!» – заверял он императрицу Марию Александровну.43 Со временем наследник нашел правильный баланс между семьей и работой, хоть это оказалось и непросто.
На ступенях Фреденсборга. Крайний справа сидит король Кристиан IX, в центре королева Луиза, над ней цесаревич Александр с супругой. 1867 год
В парке Фреденсборга. На перилах моста справа сидят цесаревич Александр и Мария Федоровна. 1867 год
Алексей Боголюбов. Пейзажи Фреденсборга. 1867 год
Из альбома «Шалости художника» Алексея Боголюбова. 1867 год. Альбом, составленный цесаревичем Александром Александровичем, хранится в Государственном архиве Российской Федерации
Алексей Боголюбов. Больной зуб. На рисунке изображен сам художник и лейб-медик Г. И. Гирш. 1867 год
Алексей Боголюбов. Ф. А. Оом (секретарь цесаревича) нюхает цветы. 1867 год
Рождение первенца
Ах, как трудно было сосредоточиться на государственных обязанностях, когда на свет появился долгожданный первенец!
Рождение ребенка в семье монарха – событие особенное. В европейских королевских домах этот процесс еще со времен Средневековья был публичным. Государь и придворные должны были убедиться, что наследника не подменили. Так, например, во время появления на свет первой дочери Людовика XVI в комнату королевы Марии Антуанетты набилась такая толпа, что «казалось, будто находишься на рыночной площади». «Когда младенец появился на свет, все зааплодировали, – рассказывает историк Елена Морозова. – В комнате стояла невыносимая духота, и ослабевшая королева, едва услышав крик младенца, потеряла сознание. Младенца сразу унесли в соседнюю комнату, Вермон потребовал горячей воды, чтобы сделать кровопускание, но пробиться через толпу не удалось, и хирургу пришлось обходиться без нее. Брызнула кровь, и стоявшая рядом принцесса де Ламбаль упала в обморок. Говорят, король совершил поистине героический поступок: растолкав собравшихся, он подбежал к окну и распахнул его. Кровопускание и свежий воздух привели королеву в чувство»44.
В семье Романовых эту традицию ввела Екатерина II, присутствовавшая при рождении всех своих внуков, хотя наблюдать за страданиями невестки ей было крайне тяжело: «Были минуты, когда мне казалось при виде ее мук, что мои внутренности тоже разрываются», – признавалась государыня. Последующие российские императоры также приезжали к своим невесткам, как только у тех начинались схватки. Однако придворных вокруг было на порядок меньше, чем у Марии Антуанетты. Петербургский врач, специалист в области акушерства и гинекологии Аркадий Танаков сообщает: «Во время рождения наследника престола предполагалось обязательное присутствие возле роженицы официальных лиц, удостоверявших факт рождения царского ребенка. Во времена Екатерины Великой эти функции выполняли петербургские нотариусы. В конце XIX – начале XX веков в опочивальне императрицы во время родов должен был находиться министр двора, хотя это требование почти никогда не выполнялось. Как правило, министр ожидал в одной из комнат недалеко от опочивальни, где император показывал ему новорожденного»